До этого времени детектив не ощущал приближения беды. Но тут уже стал задавать себе вопросы. Почему Рамда вышел вместе с женщиной? И куда подевался профессор?
И в самом деле, куда?..
Прождав еще с полчаса, Джером пересек улицу и подошел к дому № 288. Поднявшись по ступеням крыльца, он взялся за дверное кольцо и постучал. По отзвукам, доносящимся изнутри, он определил, что дом меблирован очень скудно. В коридоре глухим эхо раздались шаркающие шаги: чьи-то усталые ноги с трудом перетаскивали по полу домашние туфли. Дверь приоткрылась, и старушка, совсем древняя, выглянула в образовавшуюся щель. Она тихонько кашлянула, и детективу подумалось, что этот кашель может стать для нее последним — так слаба она была.
— Прошу прощения, но доктор Холкомб здесь?
Старушка подняла на него взгляд. Ее пустые голубые глаза ничего не выражали, похоже, у нее уже развилось старческое слабоумие.
— Вы имеете в виду… Ах, да, я поняла. Это тот пожилой джентльмен с серебристыми бакенбардами. Он был здесь несколько минут назад. Вместе с тем, другим. Но он только что вышел, сэр, буквально только что.
— Нет, я так не думаю. Вышли женщина и мужчина. Но это был не доктор Холкомб.
— Женщина? Здесь не было никакой женщины.
— Да как же! Была женщина. И очень красивая.
Старушка уронила руку. Она дрожала.
— Ох, боже мой, — произнесла она. — Оно делает двоих. Утром был мужчина, а теперь — женщина. Оно делает двоих.
Когда детектив заглянул в глаза старой дамы, ему показалось, будто они наполнены невыразимым ужасом. Она была такой немощной и хрупкой, такой беспомощной и дряхлой; ее надтреснутый голос срывался на жуткий визгливый шепот. Она непрестанно повторяла:
— Теперь их двое. Теперь их двое. Оно делает двоих. Утором был один. Теперь их двое.
Джером ничего не понимал. Ему стало жаль старушку.
— Вы говорили, что доктор Холкомб здесь?
Она снова посмотрела на него тем же отсутствующим взглядом, как будто пыталась собрать ускользавшие мысли вместе.
— Двое. Женщина. Доктор Холкомб. Ах, да, доктор Холкомб. Может быть, войдете?
Она открыла дверь полностью.
Джером вошел и снял шляпу. Он настойчиво повторил имя доктора, чтобы оно закрепилось в ее памяти. Старушка аккуратно притворила дверь и взяла детектива за руку. Ему показалось, что она еле-еле держится на ногах. Да и вообще, внешне она немногим отличалась от тени. Ее старческие глаза были полны жалостной мольбы.
— Вы — его сын?
Джерому пришлось солгать, но сделал он это небезосновательно.
