– Я должен найти того охотника!
– А как ты его найдешь?
– Он даст о себе знать, я чувствую.
– Чувствительный медведь, – саркастично покивал Кшистоф. – В этом году приняты беспрецедентные меры по обеспечению безопасности оборотней, впадающих в спячку. Каждый суслик на учете. Знаешь, кто становится самой завидной жертвой?
– Догадываюсь, – пробурчал Брун.
– Ты! Ты, болван! Что стоит охотнику обойти твою девчонку? Схватить, изнасиловать, убить, в любом порядке, – глянул он на Эльзу, – потом ему надо лишь подождать, пока ты перейдешь в зимний сон – а ты перейдешь, если никто тебя не разбудит. И он спокойненько снимет твою шкуру прямо у меня под носом.
– Она почти вампир, – ответил Брун. – Ее не так просто схватить.
– Серьезно? А если охотники узнают ее маленький секрет? Что, если они предложат ей бокал красного полусоленого?
– Да ты мастер метафор, – заметил Брун.
Кшистоф сел в кресло, сцепил пальцы в замок.
– Что нужно от тебя волкам, Брун? – спросил он спокойно.
– Не знаю, – соврал тот после паузы.
– За что ты порвал рожу Ауруну?
– Это не мои когти его исполосовали, клянусь, – не покривил он душой.
Кшистоф потеребил кончики усов, перевел взгляд на Эльзу, зрачки в светло-желтых глазах сузились.
– Дай мне только повод, – ласково улыбнулся он. – Маленькую зацепку. И я отвезу тебя в вампирскую башню так быстро, что этот мохнатый верзила не успеет и глазом моргнуть.
– Нам пора. – Брун потянул Эльзу за руку. – И я буду рад, очень-очень рад, просто в экстазе буду, если ты не станешь больше поднимать этот вопрос.
– Брун, ты сдурел? – Кисточки на ушах Кшистофа встопорщились. – Ты что, с ней?.. Ты, едва ли не последний чистокровный медведь-оборотень? На Медвежьем острове…
– Да что ты прицепился ко мне с этим островом! – взъярился Брун. – Не поеду я туда! Не этой зимой!
Он подтолкнул вперед Эльзу и захлопнул за собой дверь кабинета с такой силой, что в окнах задрожали стекла. Размашистым шагом подойдя к столику Мари, он выхватил у нее из руки листок, пробормотал слова благодарности и поспешил к выходу.
Эльза понуро поплелась следом.
* * *
– Эльза, я волнуюсь, – сказал Брун, доедая овсянку. – Ты молчишь уже полчаса. Ты не заболела?
Девушка вздохнула, оторвала взгляд от картины с маяком, украшающей стену кафе, повернулась к Бруну.
– Вампиры не болеют. Знаешь, ведь все они правы: и мои родители, и Кшистоф. Я просто оттягиваю неизбежное. Я подвергаю опасности других людей, тебя.
Брун взял ломтик ветчины, положил на булочку.
