– Где моя одежда? – спросила она.
– Я отдал горничной просушить, – ответил Брун, лежа в кровати. – Принес томатный сок и еды, хочешь? – он кивнул на столик, уставленный тарелками. Эльза отпила томатного сока прямо из графина, облизала губы. – Иди сюда.
Она хмуро на него посмотрела, забралась с ногами в кресло. Стащив полотенце с головы, разобрала влажные волосы на пряди. Ее все еще била дрожь, губы были бледными до синевы.
– Иди сюда, – повторил Брун.
– Закатай губу, – буркнула она.
– Эльза, я не собираюсь к тебе приставать, – сказал он, – и уж тем более насиловать или принуждать к чему-то. Я же не совсем животное. Но ты вся дрожишь, а у меня температура тела тридцать восемь градусов.
Он откинул одеяло, похлопал по матрасу рядом с собой.
– Смотри, я даже трусы надел. Все как ты любишь.
Она мрачно на него посмотрела.
– Просто грелка, – сказал он.
Эльза встала с кресла и забралась в кровать, повернувшись к Бруну спиной. Он обнял ее, прижав к груди, накрыл одеялом.
– Я даже не знаю, что сказать, – признался он тихо.
– Зря ты…
– Зря, – перебил Брун. – Прости. Я не подумал, что ты можешь не уметь плавать. И такой злой был после этой твоей эпиляции. Весь день тебя придушить хотелось, если честно.
– Зря ты меня вытащил, – тихо закончила Эльза.
Брун умолк, опустил голову на подушку, глядя на ее затылок. Мокрые волосы казались совсем черными, маленькое ушко – белым, как лед. Он вздохнул и прижал ее к себе сильнее.
* * *
Брун проснулся утром сам, приоткрыл глаза. Эльза сидела на подоконнике, забравшись на него с ногами, и смотрела в окно. Серое зимнее утро размывало краски, бросало глубокие синие тени на простенькую обстановку гостиничного номера. Эльза надела его свитер, слишком большая пройма сползла с плеча. Каштановые волосы высохли и чуть завивались на концах. На внутренней поверхности бедра отчетливо выделялся след укуса: две красные отметины с синей каймой.
В ее сумочке запиликал мобильник, и Эльза спрыгнула с подоконника, прошлепала босыми ногами по полу, выключила телефон. Брун через полуприкрытые ресницы наблюдал, как она стащила его свитер, оставшись только в черных трусиках, аккуратно повесила его на спинку стула. Надела гостиничный халат и подошла к кровати. Брун закрыл глаза плотнее.
Эльза села рядом, легонько провела ладонью по небритой щеке. Вздохнула. Разгладила его брови пальцем, потом медленно очертила губы.
Он открыл глаза, и Эльза убрала руку, улыбнулась.
– Ты сегодня быстро проснулся, – сказала она, вскакивая с кровати. – Вставай. Я позвонила вниз, тут подают завтраки только до десяти. Есть твоя любимая овсянка. И принеси, пожалуйста, мою одежду. Я сама побоялась выходить к людям – мало ли… Что? – Она запнулась, глядя на Бруна. – Почему ты так странно на меня смотришь? Мне помолчать? Ты с утра не в духе?
