– Жуть какая, – пробормотала она, поежившись. – А вот и кошечка. И наша рука.
Рисунок на черном камне, который Дробовицкий скопировал в блокнот, едва виднелся за налетом пыли. Эльза протерла стену ладонью.
– Гляди – медведь, – сказал Брун, смахнув с камня паутину, покрытую инеем. – Что это он держит?
– Шишку? – предположила Эльза. – Брун, да какая разница! Может, медведь печень Бальтазару вырвал или селезенку. Кто сейчас разберет? О! Надо было им этого бога сожрать! Вряд ли бы он самособрался после такого.
Брун вытащил черную руку из кармана, протянул ей.
– Сока дать запить?
Эльза фыркнула и пошла прочь из маяка.
* * *
– И что мы узнали? – спросила Эльза, сидя на пирсе. Она взглянула на недоеденную шоколадку, поморщилась и, завернув ее в обертку, сунула назад в пакет. – Ничего не узнали.
– Сказка оказалась правдой, – ответил Брун, жуя багет.
– Я вот все думаю о том, что сказал пастырь.
Солнце выглянуло из-за туч, растянутых над горизонтом, точно мокрое серое полотенце, и Эльза прищурилась, сморгнула набежавшие слезы.
– Он сказал, что я стану богом.
– А еще что у него есть справка о том, что он избранный, – добавил Брун.
– После укуса все меняется, – сказала Эльза. – Вампиры, по сути, не живут. Они не работают, не влюбляются, не рожают детей. Они не испытывают эмоции. Наверное, бог, если он есть, на самом деле такой – вечный и равнодушный. И ему плевать на судьбы людей.
Она поболтала ногами и глянула вниз, на подбегающие к опорам пирса серые волны. Море хмуро вздыхало, тихий ветер трепал ее волосы, перебирая пряди.
– Знаешь, если бы я приехала сюда до укуса, то воспринимала бы все по-другому. Раньше я обожала море. А сейчас… – Она дернула плечом. – Я не испытываю ничего. Ну, море, волны, закат – меня это не трогает. – Эльза повернулась к Бруну. – Я вампир. Никаких эмоций.
Она опустила голову на грудь.
– Ведьмин порошок при тебе? – спросил он.
– Конечно.
– Дай на минутку.
Она стащила с шеи серебристый шнурок, протянула мешочек Бруну. Он неторопливо сунул его в карман куртки, а потом резким движением спихнул Эльзу с пирса.
Она с визгом плюхнулась в воду, вынырнула ошарашенная, глаза расширились как плошки.
– Брун! Ты больной! – выкрикнула она, отплевываясь и барахтаясь. – Вода ледяная!
– Хоба, – сказал Брун, доедая багет. – Эмоции!
– Скотина!
Волна накрыла ее с головой, и Эльза, вынырнув, выплюнула воду.
– Тебе же нравится соленое? – спросил Брун.
– Я не умею плавать! – выкрикнула Эльза.
Волна кувыркнула ее, проглотила.
