Инквизитор | страница 23



Когда его вели на плаху, он взглянул на меня в последний раз. В его взгляде я не увидел укора или вины, там ничего не было. Он покорялся смерти. Он был старик. Я дернулся в его сторону, но властная рука Рафаэля преградила мне путь. Он посмотрел на меня с упрямой решимостью, и я не решился больше сделать ни шага. В конце концов, моему отцу доставалась почти безболезненная смерть. Чего еще можно желать в старости?

Стальной топор, блеснув на солнце, опустился на несчастную шею, послышался хруст костей, брызнула кровь. Отрубленная голова упала с плахи и покатилась по дороге. Лицо залила алая жидкость, но единственный глаз оставался чист. Он смотрел прямо на меня, пустой, мертвый, не глаз моего отца. Меня передернуло, и я отвернулся. Я еще никогда не отворачивался на казнях.

* * *

Стояла жаркая ночь июня. Прошло несколько недель со смерти отца, я уже практически перестал о нем думать. Должно быть, мне полагалось чувствовать боль от утраты или хотя бы грусть, хоть что-нибудь. Но, видимо, когда убиваешь такое количество людей, смерти близкого человека недостаточно, чтобы пробудить тебя к жизни. Да и к тому же мы с отцом уже давно не были друг другу дороги.

Рафаэль наблюдал за мной все время, я чувствовал его ястребиный взгляд повсюду, каждое слово, произнесенное мной, подвергалось проверке, мне приходилось думать над каждым движением, каждым действием. Он приказал мне чаще ходить на проповеди в Круг. В этот раз я решил послушаться его. Страх говорил во мне, а долгое отсутствие Надии подвергало опасности мой разум вновь. Поэтому мне оставалось только согласиться на уговоры Рафаэля.

К тому времени я почти месяц не посещал подземелье. Здесь ничего не изменилось. Все те же мокрые холодные каменные стены, крысы, шныряющие под ногами, и затхлый запах. Здесь не было жизни, живыми заключенные выходили отсюда только для смерти, и облегчение читалось в их глазах.

Отчего-то в тот день там почти никого не было. Не знаю, как я оказался в крыле для заключенных. Я искал Надию. Она молчала и не показывалась.

Пустые грязные клетки, омытые чужой кровью, разевали на меня свои пасти. Открытые решетки чернели узкими проходами. Вдалеке я услышал крики. Мне не хотелось слушать, я уже развернулся, чтобы уйти. Но призрак перегородил мне узкий проход. Надия смотрела на меня виновато и в то же время требовательно. Я не хотел ее слушать, дрожь пробежала по моей спине. Мне захотелось оказаться далеко-далеко и от этого места, и от женских криков, и от взгляда мертвой ведьмы.