При этом стоит заметить, что «драйвером» развития фантастики, посвященной реальным историческим событиям и прошлым эпохам русской истории, всегда была пусть косвенная, но легко просматриваемая связь с актуальной политической повесткой дня. Это относится даже к самым низкопробным писаниям про пришельцев из будущего, ставших советниками товарища Сталина. Поэтому невозможно отделаться от ощущения, что постмодернистская фаза в развитии русскоязычной историко-политической фантастики наступила после того, как — или, по крайней мере, синхронно с тем — после прекращения серии массовых протестов в России вообще рассыпались последние останки «политики», после того, как все, кто ею интересовались в России, почувствовали свое бессилие и отрыв от хода истории.
В свете этого кажется, что постмодернизм является симптомом и инструментом декаданса.
Начать наш разговор стоит с вышедшего еще в 2013 году романа Андрея Валентинова «Нуар». Валентинов, профессиональный историк, известен как автор многочисленных фантастических романов, посвященных различным эпизодам российской истории, в том числе и, наверное, наиболее известного — вышедшего в 2007 году «Капитана Филибера», классического образца литературы о «попаданцах», где выходец из нашего времени попадает в прошлое и меняет ход истории. Что любопытно: автор «Капитана Филибера» вполне осознавал, что создал всего лишь еще одно из ряда подобных произведений, которые сам Валентинов оценивал как поверхностные по мысли и шаблонные по сюжетным ходам.
Очень часто, если писатель чувствует свою обреченность на повторение стереотипов некой традиции — например, традиции детективов, — он начинает иронически дистанцироваться от нее, создавать пародии или эстетствующие преобразования жанра. Ирония по отношению к предшественникам была и у Валентинова, в тексте «Капитана Филибера» можно найти немало саркастических строк, посвященных прежним романам о попаданцах — однако на этом этапе Валентинов иронизирует не над самим жанром, но исключительно над невежеством и поверхностностью некоторых авторов. Любовь к русской истории уберегает Валентинова от того, чтобы начать «уничтожение» романа, ориентированного на ее осмысление: иронизируя над предшественниками, автор «Капитана Филибера» всего лишь требует от них большей глубины. Презрение к предшественникам не побуждает Валентинова отказываться от жанра.
Но вот совсем иную ситуацию мы застаем через шесть лет в «Нуаре».
