– Храни вас Господь, сын мой, – сказал Холидей, улыбаясь. – Не видел вас здесь раньше, сэр.
– Меня зовут Джон Ватсон, а это – Грег Лестрейд.
– Мы из Скотленд-Ярда, – уточнил инспектор.
Улыбка сошла с лица викария, он нахмурился.
– Что понадобилось лондонской полиции в Олбери? Здесь случилось что-то, о чем я не знаю?
– Нет, преподобный, что-то случилось в Лондоне, и след, возможно, тянется в вашу деревню. А если быть точнее, то прямо к вам, – жестко заявил Лестрейд.
– Ко мне? – удивленно протянул викарий. – Что вы имеете в виду?
– Не могли бы мы поговорить в другом месте? – предложил я, оглядываясь на любопытных прихожан.
– Конечно, конечно, – заторопился викарий. – Мы вполне можем поговорить в моем доме.
Мистер Холидей жил в большом доме неподалеку от церкви. Ему прислуживала пожилая женщина, возможно, его мать.
– Прошу, – викарий пригласил нас в свой кабинет.
– Мы не займем много времени, преподобный, – пообещал я.
Холидей уселся в кресло за дубовым столом, мы примостились рядом на софе.
– Итак, джентльмены, я слушаю.
– Вы бываете в Лондоне, мистер Холидей? – начал я.
– Разумеется.
– По церковным делам или по личным?
– И по церковным, и по личным. Но больше, конечно, по церковным.
– На чем вы добираетесь?
– На лошадях, сэр, – улыбнулся преподобный, поправляя очки. – Церкви принадлежит дилижанс, такой роскоши, как автомобиль, мы пока не можем себе позволить, в отличие от Скотленд-Ярда.
– Когда в последний раз вы были в Лондоне?
– Вчера, сэр. Я ездил в столицу по делам епархии. Но, джентльмены, позвольте поинтересоваться, почему вы задаете мне эти вопросы? Почему вы вообще здесь?
– Вы слышали про убийство двух девушек в Лондоне? – спросил я.
– Да-да, я читал об этом в «Таймс». Мрачное проявление инфернальной стороны души человеческой. Но, я все еще нахожусь в недоумении, почему именно я вызвал ваш интерес?
– Вы ведь посещаете Лондонскую библиотеку?
– Конечно, сэр. И регулярно. Чтение – это одно из немногих истинных удовольствий, доступных человеку.
– И какие отделения библиотеки вы посещаете?
– Самые разные, – улыбнулся викарий. – Как вы могли понять из моей, как вы изволили выразиться, лекции, я интересуюсь не только богословием. Я читаю и естественнонаучные книги, и философские труды, и медицинские трактаты, и художественную литературу. Мне многое интересно, знаете ли.
– А поэзия?
– В том числе.
– Не буду скрывать от вас, преподобный, мы изучили ваш библиотечный формуляр. Должен признаться, ваши вкусы в поэзии несколько странные для священника.
