С бабушкой сложнее. Альва чувствовала ее присутствие, но она пока так и не показалась. Может, чтобы у нее появились для этого силы, нужен спиритический сеанс? Завтра она посмотрит, как это устроить.
Альва была убеждена, что бабушка хочет что-то сказать ей. Возможно, она не успела завершить свои картины или хотела о чем-то предупредить внучку. Вдруг грядет нечто ужасное?
Часы на прикроватной тумбочке показали ровно полночь. Ведьмин час. Веки Альвы отяжелели, и вскоре она спала, не сознавая, что вокруг нее происходит.
* * *
Он проснулся от сигнала будильника. В комнате было уже светло. Он слышал, как кряхтит, переворачиваясь в постели, Йенс. Будильник смолк, и Лили пробормотала что-то, чего он не смог разобрать.
Обычно он не спал так долго. Как правило, он просыпался первым и уходил тем же путем, которым пришел, но сегодня увидел, как коснулись пола ступни Йенса. Кровать качнулась, а матрас прогнулся. Когда Йенс встал, он вздрогнул.
Вдоль плинтуса скопились пыльные комочки. У него начал чесаться нос, но он умудрился сдержаться и не чихнуть. Зазвенел другой будильник, и Лили тоже встала. На ней была ночная рубашка, такая длинная, что подол упал до самых лодыжек, когда она двинулась в сторону коридора.
Он прятался под кроватью и моргал, изо всех сил открывая и закрывая глаза. В голове беспорядочно скакали мысли, но он умудрился успокоиться. Когда они уйдут из квартиры, все опять станет нормально. Ему всего-то и нужно оставаться там, где он есть, под кроватью, и не шуметь. Никто его не найдет, как никогда не находили раньше.
Его дыхание стало медленно приходить в норму, как только он услышал, что в ванной включили душ. На кухне гремела посуда, и оттуда слегка тянуло запахом кофе. Он сложил руки на груди и осмотрелся в ожидании своего шанса. Все было не так плохо. Он привык находиться в квартирах, пока их обитатели спали, а когда они бодрствовали, он все равно наблюдал за ними. Так что сейчас вышло еще и лучше. Он был ближе к людям, чем когда-либо.
Когда дверь в ванную открылась, он услышал, как Йенс что-то насвистывает, и звук шагов, который становился все громче. Йенс вернулся в спальню и открыл дверцу платяного шкафа. Загремели вешалки. Одна из них со стуком упала на пол, и Йенс нагнулся, чтобы ее поднять. Лежавший под кроватью затаил дыхание, когда в поле зрения появилось лицо Йенса, но тот не смотрел в его сторону.
Йенс снова вышел из спальни и направился в кухню. Голоса и у Йенса, и у Лили были негромкими, и он не слышал, о чем они разговаривают. Хлопнула входная дверь, и все стихло. Он продолжал лежать, где лежал, и сосчитал до ста, но никаких звуков с кухни больше не доносилось.
