– Считайте, что вы меня уговорили. Буду осторожнее. А что у нас вырисовывается насчет завтра?
– По рации связаться с соседями никак не получается, – как-то неуверенно доложил предусмотрительно отсевший подальше в тень младший командир Воздвиженский. – Больше часа пытались их вызвать, и все без толку. У нас-то рация исправно работает, но их ответа мы не слышим. Конечно, может, лес и мороз мешают, а возможно, у них рации сломались или просто выключены. Опять-таки, вряд ли у них там кто-то круглосуточно дежурит и слушает эфир. А если они решили экономить питание для раций, их молчание выглядит вполне логично.
– Или их там уже перебили всех до одного, только мы с вами про это не знаем, – предположил я и тут же уточнил: – То есть вы хотите сказать, что предупредить их о нашем завтрашнем приезде физически невозможно?
Н-да, Красная армия была, как обычно, сильна, но связь (а точнее, отсутствие последней) ее, как обычно, убивает наповал.
– Выходит, что так, – еле слышно констатировал Воздвиженский, на которого в эту минуту было жалко смотреть. – От сигнальных ракет тоже никакого толку, – добавил он и тут же начал меня успокаивать: – Да вы не беспокойтесь, стрелять по нас они точно не будут, даже если мы завтра появимся внезапно! Ведь у белофиннов же никакой техники нет.
– А если у них в боевом охранении будет сидеть кто-то излишне подозрительный или просто тупой, который решит, что это белофинны пошли на извращенную военную хитрость и едут на наших трофейных танках и машинах? И по этой причине прикажет открыть огонь? Вы вообще последствия представляете? Ведь у «соседей», насколько я понимаю, артиллерия должна быть посерьезней, чем у нас!
– Да не должны, – встрял в разговор рассудительный Гремоздюкин, тем самым явно гася напряжение. По-моему, он ожидал, что я в этой ситуации начну истерить и лаять матом направо и налево. – Ну по всему не должны! У них же, как и у нас, с боеприпасами швах! Уж точно сначала окликнут, посмотрят, кто приехал, а только потом начнут стрелять.
– Спасибо, товарищ замкомвзвода! Вы меня прямо-таки обнадежили! Удивляюсь, как белофинны вас до сих пор не перерезали, как хорек курей, вообще то есть без стрельбы!
– Они это и так все время делают, товарищ майор, – сказал Воздвиженский с интонацией мрачной обреченности. Выходит, я угадал? А ведь когда военный человек с оружием начинает ощущать себя беззащитной несушкой в курятнике – дальше ехать, по-видимому, уже некуда. Вот же сучий лесок.
