Но теперь, опустив мешок с обмундированием на обеденный стол в гостиной и желая воспользоваться тем, что он один — ведь винтовок в коридоре не было, а в самой квартире царствовала тишина, — решил Самсон посмотреться в зеркало уже одетым в полученное обмундирование. Натянул темно-синие штаны, хоть и нуждавшиеся в приглаживании утюгом, но все равно имевшие приличный, не обтрепанный вид. Поверх суконной зеленой рубахи натянул кожаную куртку. Линейный порез на рукаве сразу выпятился, и, глядя в зеркало, представил себе Самсон, откуда он взялся, ведь проходил он прямо по задней части локтя. А значит, прежний обладатель куртки защищался от кого-то поднятым локтем, но что может локоть против сабли?
Слезы навернулись на глаза Самсона. Предстал пред ним тот последний миг жизни отца, и блеснула в памяти вторая сабля, падавшая на его, Самсона, голову и не достигшая своей цели только благодаря последнему, посмертному акту отцовского сынолюбия. И ведь он даже подумать не успел, что можно поднять руку для защиты! Потому-то и осталась целою его одежда!
Вытер Самсон тыльной стороной ладони слезы. После этого сунул ладонь в карман куртки, наткнулся пальцами на бумажку. Вытащил, глянул — кусок самокрутки. Проверил другой карман — там пусто. Полез во внутренний и вытащил оттуда конверт, а в нем — фотография.
Женское милое личико, чуть наклоненное к правому плечу, взятое фотографом в овал, смотрело на Самсона с любовью и с грустью.
Справа под овалом подпись: «От любящей жены Насти мужу и бойцу Петру на щемящую память».
Тяжелый вздох сам вырвался изо рта Самсона. В коридоре раздался шум — вернулись красноармейцы, со стуком поставили прикладами на пол винтовки, зашли в гостиную и замерли, увидев хозяина с фотографией в руке.
Подошли, посматривая на мокрые глаза Самсона. Антон глянул на фотографию, закивал грустно, потом достал из-за шинельной пазухи свою фотографию, и тут движение его руки стало бережным. Он поднес фото своей жены так, чтобы Самсон мог и ее рассмотреть. Тут фотограф был попроще, но лицо гладковолосой молодой крестьянки с воротничком блузки или кофты под самую шею показалось Самсону все равно симпатичным, хоть никакой овал его романтичности не подчеркивал.
Самсон осторожно взял фото у Антона, повернул обратной стороной.
«Дорогому мужу Антонию на надежную память!» — прочитал.
Федор, стоявший рядом, тоже было полез за пазуху, да вдруг остановился и вытащил руку обратно, в карман шинели сунул.
