Получил в руки мужчина через недолгое время два исписанных аккуратным почерком листа.
— Вы теперь домой возвращайтесь! — вздохнув, сказал он. — Я утром прочитаю.
— Почему не теперь?
— Глаза устали, надо им отдых дать. А вы утром приходите, к десяти! Я тут и живу, так что встречу! Скажете, что к Найдену!
— А его не увезут? — кивнул Самсон на стол.
— Обещаю! — твердо заверил его мужчина со странной фамилией.
Поправил Самсон бинт на голове, подтянул автоматическим движением рук и вышел к лестнице.
Незакрытые двери квартиры как бы сразу напомнили вернувшемуся хозяину, что не хозяин он тут уже. Две винтовки с насаженными на дуло штыками стояли под стенкой, как метлы в дворницкой. Рядом с ними — туго набитый мешок. Самсон включил свет, лампочка вспыхнула и тут же почти погасла, ее слабое свечение дрожало, как свечной огонек. Он заглянул внутрь мешка, вытянул из него кусок ткани, оказалась выкройка жилетки с жирными меловыми линиями будущего шва. Стало понятно, что красноармейцы зря времени не теряли и наведались к портному. Холодный сырой воздух пахну́л в лицо из гостиной, заставив Самсона, не раздеваясь, отправиться за дровами в подвал.
Затопив печку, обогревавшую спальню, обернулся он и на печку, которая задней стенкой кабинет отца грела. В том кабинете сейчас спали на полу два красноармейца, освободившие свое спальное пространство самым подлым образом!
Злость заклокотала в мыслях Самсона, но он потушил ее и все равно их печь затопил, только дров в этот раз на них осознанно пожалел.
Не спалось ему ночью. Несколько раз казалось, что он тайный, заговорщицкий их шепот слышит. Подходил на цыпочках к кабинетной двери, левое, единственное свое ухо к ней прикладывал, но ничего кроме тишины и одиночного, случайного храпа услышать не мог.
А под утро представил себе, что при столкновении с ними лицом к лицу обязательно выскажет им в глаза неприятные свои мысли. А они, как простой люд, на это объяснениями ответить не смогут, а только насилием. Что ему тогда? Противопоставлять новые мысли новому насилию? Провоцировать их на еще большее насилие? Нет!
Решил Самсон с утра уйти из дому, чтобы к десяти, нагулявшись, прибыть на Тарасовскую к товарищу Найдену.
Спускаясь к выходу, он специально на первую скрипучую ступеньку наступил. Как знал, что на ее взвизг вдова дворника выглянет. И она выглянула, позвала к себе, чай сделала.
В общем, вместо гуляния просидел он больше часа в теплой, изобиловавшей запахами простой жизни кухне у вдовы. Рассказал о том, как с Надеждой в Купеческом саду гуляли, а про стол не рассказал и удивился даже, что не спросила она его про стол. Не могла же она не видеть, как красноармейцы его из парадного выносили? Но не коснулась их чайная беседа злосчастного стола. А тем временем улица за окном проснулась, зашумела.
