Если вы задумаетесь над современным состоянием мира, вам станет совершенно ясно, что человечество совершает великую ошибку. Мы все – на неверном пути. А если это так, то всем нам необходимо вернуться назад. Возвращаясь назад, мы скорей придем вперед.
Второе: заметьте, что мои рассуждения – не так уж религиозны и нравоучительны. Мы еще далеки от бога какой-либо конкретной религии, тем более от Бога религии христианской. Мы лишь подошли к кому-то или чему-то, что стоит за нравственным законом. Мы не прибегаем пока ни к Библии, ни к тому, о чем говорит Церковь; мы стараемся понять, не сможем ли мы узнать что-нибудь об этом таинственном существе своими собственными силами. И тут я со всей откровенностью скажу: то, что мы обнаруживаем, просто поражает нас. Об этом «существе» свидетельствуют два факта.
Прежде всего, это созданная Им Вселенная. Если бы она была единственным свидетельством о Нем, то из наблюдения за ней мы должны были бы сделать вывод, что Он, этот загадочный «Некто» – великий художник (Вселенная воистину прекрасна), но в то же время вынуждены были бы признать, что Он безжалостен и враждебен людям (Вселенная – очень опасное место, внушающее неподдельный ужас).
Кроме того, о Нем говорит нравственный закон, который Он вложил в наш разум. И это второе свидетельство более ценно, чем первое, поскольку оно дает нам информацию внутреннюю. Из нравственного закона вы больше узнаете о Боге, чем из наблюдения за Вселенной, точно так же, как вы больше узнаете о человеке, слушая, как и что он говорит, нежели созерцая построенный им дом.
На основании второго факта мы делаем заключение, что Существо, пребывающее за видимой Вселенной, горячо заинтересовано в правильном поведении людей, в «честной игре», в бескорыстии, храбрости, искренней вере и правдивости. Тут нам приходится согласиться с утверждением христианства и некоторых других религий, что Бог добр. Но не будем спешить. Нравственный закон не дает нам никаких оснований считать, что Бог добр в обычном смысле – снисходителен, мягок, благожелателен.
В нравственном законе нет никакой снисходительности. Он тверд как алмаз. Он приказывает идти прямыми путями и, кажется, совсем не заботится о том, болезненно ли, опасно или трудно следовать этому приказу. Если Бог таков же, как нравственный закон, то Он едва ли мягок.
Пока что нам нет смысла говорить, что под «добрым» Богом мы понимаем такого Бога, который способен прощать. Ведь прощать способна только личность, а мы пока вправе утверждать, что сила, которая скрывается за нравственным законом, скорее похожа на разум, чем на что-то другое. Но это еще не значит, что эта сила должна быть личностью. Если это просто безличный, бесчувственный разум, то, вероятно, нет смысла просить его о помощи или о поблажке, как не имело бы смысла просить таблицу умножения, чтобы она простила вас за неправильный счет. Бесполезно и говорить, что если Бог –
