Разумно ли ожидать от капитанов, что они станут так поворачивать штурвал, чтобы корабли не сталкивались, если сами корабли – старые, разбитые посудины, а штурвалы вообще не поворачиваются? Какой смысл записывать на бумаге правила поведения в обществе, если мы знаем, что жадность, трусость, дурной характер и самомнение помешают нам их выполнить? Я ни на секунду не предлагаю вам отказаться от мысли, и мысли серьезной, об улучшении нашей общественной и экономической системы. Я только хочу сказать, что все эти размышления останутся солнечным зайчиком, пока мы не поймем: только мужество и бескорыстие каждого человека заставит какую бы то ни было общественную систему работать как надо. Не так уж трудно избавить граждан от тех или иных нарушений уголовного кодекса, скажем, взяточничества и хулиганства; но пока остаются взяточники и хулиганы, сохраняется угроза, что они протопчут новые дорожки, чтобы продолжить старую игру. Вы не можете сделать человека хорошим с помощью закона, а без хороших людей не может быть хорошего общества. Вот почему не избежать второго условия – нравственного преобразования в самом человеке.
Здесь, я думаю, мы остановиться не сможем. Мы подходим сейчас к той точке, откуда расходятся разные линии поведения, в зависимости от представлений о Вселенной. Возникает соблазн тут и остановиться, а дальше – по мере сил придерживаться тех нравственных норм, с которыми соглашаются все разумные люди. Но можем ли мы это сделать? Не забывайте, что религия включает в себя такие утверждения, которые либо соответствуют истине, либо нет. Если они истинны, из этого следуют одни представления о том, правильным ли курсом плывет наша флотилия, если ложны – то совершенно другие. Вернемся, например, к тому человеку, который говорит, что поступок, не причиняющий другому вреда, нельзя считать плохим. Он прекрасно понимает, что не должен причинять повреждений ни одному кораблю. Но искренне верит: что бы он ни делал со своим кораблем, это касается его одного. Вопрос в том, действительно ли этот корабль – его собственность? Разве не важно, господин ли я моему разуму и телу или только квартирант, ответственный перед настоящим хозяином? Если меня создал кто-то другой для своих целей, я отвечаю перед ним, а этого бы не было, если бы я принадлежал только себе.
Кроме того, христианство говорит, что каждый человек будет жить вечно, и это – либо истина, либо заблуждение. Значит, если мне суждено прожить каких-нибудь семьдесят лет, то о многих вещах мне не надо беспокоиться, но о них стоит беспокоиться, и очень серьезно, если мне предстоит жить вечно. Возможно, мой дурной характер становится все хуже или присущая мне зависть – все больше, но это происходит так постепенно, что изменения к худшему, накопившиеся за семьдесят лет, практически незаметны. Однако за миллион лет мои недостатки могли бы развиться во что-то ужасное. Если христианство не ошибается, «ад» – абсолютно верный термин, передающий то состояние, в какое приведут меня за миллионы лет зависть и дурной характер.
