Не дожидаясь ответа, Кусрам начал бинтовать мои запястья и кисти.
— Мне часто приходилось перебинтовывать своих товарищей, — говорит он. — А тебе?
— Нет, я обычно хожу в лазарет, — ответила ему я. — Да и вообще, не особо люблю получать раны: в полевых условиях никогда не приходилось лечиться; и уж тем более — оказывать другим первую помощь. Я не медик.
— Ну, так, всё равно полезно уметь; мало ли.
Мои запястья и кисти были перебинтованы; у Кусрама получилось очень аккуратно — даже смотрелось круто.
— Хы! — усмехнулась я. — Я теперь как ниндзя.
Кусрам мне улыбнулся, а затем завёл машину, и мы поехали.
— Куда едем? — спросил он.
— Ну, как куда… — начала, было, я.
А куда мы действительно едем? Я не хотела возвращаться в номер: Келвин скажет родителям, где я живу; они меня найдут.
— А куда бы ты хотел меня отвезти? — спросила я.
— Хм… — Кусрам призадумался. — Может в ресторан? Ну, не как свидание, а просто поесть.
— Давай только я сама за себя заплачу. Окей?
— Ладно, хорошо, — улыбнулся он. — В какой хочешь?
— Есть тут какой-нибудь итальянский ресторан?
— Спагетти? — спросил он.
— Ну, да, — ответила я.
Мы доехали до ресторана и заказали спагетти с соусом болоньезе.
— Вы вино не пьёте? — спросил Кусрам.
— А чего ты со мной, то на «вы», то на «ты»? — спросила я.
— Привычка.
— Вино я не пью, — ответила ему я. — Я, пожалуй, закажу газировку.
— Странно, — он нахмурился. — Тебе сколько лет?
— Двадцать один.
— Мне тоже.
— И сколько это по меркам котов?
— По меркам котов-мутантов — столько же, — ответил Кусрам. — Тебе ведь можно распивать алкоголь. Чего же ты отказываешься?
— Ну, я не хочу бухать; недавно побухала — не вкатило как-то. Немного хреново себя чувствовала весь следующий день.
— Вино чуть-чуть можно, я думаю; голова вряд ли заболит.
— Нет, всё — я больше принципиально не выпиваю; а ты даже не надейся меня напоить!
— Да вином разве напоишь? Одним бокалом.
— Одним — нет. Но вдруг мне понравится, и я захочу ещё? Мне кажется, я склонна к алкоголизму.
Нам принесли обед.
— Так как дела с вашим братом? — спросил Кусрам, как и я, накручивая спагетти на вилку.
— С Келвином?
— Да, его же забрали. С ним всё будет в порядке? — спросил он, а затем положил себе в рот кусок; спагетти слегка вывалилось из его рта и он начал его всасывать. На его рыжей шерсти возле рта осталось немного томатной пасты.
— Ну, вообще-то, мои родители любят Келвина, — сказала ему я, — он всё-таки самый младший в семье; вряд ли они будут его пытать. Скорее всего, его спросят: «А где твоя сестрёнка?», — а он такой: «Она осталась в отеле», — и меня придут искать, а я не горю желанием их видеть.
