— Ты идиот! Кто тебе разрешил меня лапать?!
— А кто тебе разрешил меня лапать?
— Когда я тебя лапала?
— Сегодня ночью. Ты не только меня лапала, но даже поцеловала в шею.
— Ты дурак! Я была пьяная.
— Да какая разница?
— А то, что пьяные люди порой делают всякую хрень. Не смей больше ко мне прикасаться!
— Да что с тобой такое? Что тебе будет, если я прикоснусь к тебе?
— Мне как-то странно от этого.
— Что тебе странно? Ведёшь себя так, будто ты реально моя сестра.
Бильге, молча, присела на свою кровать; несколько секунд мы смотрели друг на друга.
— Келвин… — сказала она.
— Что такое?
— Не понимаю, почему ты считаешь, что это нормально.
— Это нормально.
— Нет, это не нормально, Келвин; я не готова к такому. Да, пару раз я, может быть, позволила себе распустить руки, но это было спонтанно; я ошиблась.
— А что не так? Что тебя смущает? Давай напрямую.
— Келвин, я понимаю — ты не хочешь принимать меня как сестру; это жестоко с твоей стороны. Но пойми же — я не могу трахаться с парнем, с которым росла всю свою жизнь.
Я просто был в изумлении; да она чокнутая. О чём она толкует?
— Не неси чепухи, — сказал я. — Мы не росли вместе.
Бильге расширила глаза.
— Келвин Горрети, — сказала она.
— Что?
— Твою мать зовут Вивьен Горрети.
«Что?! Откуда она это знает?!». Даже если она и читала досье — этой информации в нём быть не могло; и я никому об этом не говорил.
— Откуда ты об этом знаешь?!
— А твоего отца зовут Серхан.
Она опять была права.
— Откуда?! — снова спрашиваю я.
— Назови фамилию твоего отца, — холодным тоном сказала она.
— Его фамилия — Башаран… — сказал я и тут меня как молнией ударило.
Досье, Бильге Башаран. «Не может быть… она… она — моя сводная сестра?!». Я не понимал, что происходит.
— Ну? — говорит она. — Мой отец.
— Как… как это может быть?
— Очевидно у тебя проблемы с памятью; или ты меня не узнал.
— Я тебя узнал, — вдруг вспомнил я. — Я узнал с самого начала; просто что-то меня останавливало от того, чтобы я об этом… — Я потерял дар речи.
— Забавно, а я ведь реально однажды почти поверила, что перепутала тебя с кем-то; ещё тогда, в пещере. Но не может же быть два таких Келвина Горрети, правильно? Честно, я постеснялась спрашивать.
— Нет, я точно тот самый Келвин Горрети, — ответил ей я. — Ты не ошиблась; я твой брат.
— Значит, ты меня всё-таки помнишь?
Я действительно помнил всё. Когда я был совсем маленький, моя мать вышла замуж за турка по имени Серхан; у него была дочь по имени Бильге, которая была меня на два года старше. Мы с ней жили как брат и сестра в благополучной семье, увлекались видеоиграми. Когда мне было семнадцать лет, моя девятнадцатилетняя сестра добровольно отчислилась из университета и пришла домой, а затем целыми днями сидела за компьютером; она наотрез отказывалась восстанавливаться, либо поступать куда-либо снова — её отец был недоволен и вскоре решил, что ей пора преподать урок — он выгнал её на улицу. Конечно, он надеялся на то, что она вернётся и попросит прощения, согласится снова куда-нибудь поступить; однако она не вернулась…
