Она начала чмокать меня в ответ. Как же это глупо — ощущение какого-то ребячества; никто из нас не умел целоваться — это точно.
Я её слегка приобнял; и тут, неожиданно, она полностью присосалась к моим губам и… начала пытаться просунуть мне в рот язык, но он не проходил; получалось так, словно она просто лизала мне губы. «Воу, полегче!».
Я слегка приоткрыл рот и разомкнул зубы — её язык тут же проник внутрь моей ротовой полости. «Бля! Да зачем я пропустил это внутрь себя?!». Её язык коснулся моего языка. «Вот чёрт!». Её язык обволакивал мой язык. Это было, конечно, в какой-то степени, приятно, но от неаккуратности действа меня слегка подташнивало. А ещё, изо рта у неё пахло отвратительно; чем-то протухшим. Она вообще чистит зубы?
И тут я осознал, что у меня произошла эрекция; я боялся, что коснусь её тела своим членом и начал немножко отдаляться от неё нижней частью тела, но она, наоборот, подалась вперёд ко мне. Это было невыносимо.
Я подумал: «Ладно, к чёрту — пусть почувствует!», — и тоже подался вперёд. Мы слились воедино. Боюсь представить, как это нелепо должно было выглядеть со стороны, но почему-то я не хотел останавливаться; я опять попытался сконцентрироваться на языках, но…
— Эм-м-м… — сказала Хэйли, которая, оказывается, наблюдала эту отвратительную сцену. — Ладно… у братьев и сестёр бывают разные отношения.
— Ой! — вскрикнула Бильге, оторвавшись от моего рта, а затем вытерла губы. — Ну, мы… мы не кровные родственники.
— Да ладно, я шучу, — сказала Хэйли. — Я и так об этом знала. — Она улыбнулась и ушла; мы с Бильге остались наедине — та вопросительно на меня взглянула.
— Она читала досье о нас, — сообщил я.
Бильге и я вышли обратно на улицу. Некоторое время мы молчали; меня трясло от возбуждения, её — вроде тоже. Не то, что бы это было сексуальное возбуждение, но скорее от непривычки; лично я, очень сильно волновался. Да и на улице было прохладно.
— Что это был за пиздец? — наконец-то спросил я.
— Да уж, — согласилась Бильге. — Но, признай — тебе это, в какой-то степени, понравилось.
— У тебя изо рта воняет. Меня чуть не стошнило.
— Ой, да ладно! Я чувствовала, что у тебя встал.
Я покраснел. Как же это было странно; этот поцелуй — это было мерзко, но, в то же время, я хотел оставаться в этом моменте, пока он продолжался.
— Так, что? Ты останешься? — спросила Бильге. Я сначала не понял, о чём она говорит; моё сознание было в совершенно другом месте. Однако, еле-еле, я вспомнил, о чём мы говорили до этого ужасного поцелуя.
