Я села обратно и прошептала:
— Я и сама не в восторге от того, что натворила.
— Бог знает, сколько нам здесь ещё быть. Ты, случаем, не лесбиянка?
— Нет. А ты?
— И я — нет, — ответила Чандра. — Так что на меня не надейся.
Я грустно покачала головой; конечно, не из-за того, что она меня отшила, а просто из-за ситуации в целом.
Чандра продолжила:
— А знаешь, ведь этот симпатичный итальяшка и турчанка, они ведь хорошо устроились.
— В смысле?
— Завтра они опять пойдут в разведку… и останутся наедине. — Чандра слегка ухмыльнулась под конец.
Я взглянула в сторону, где сидел Келвин, и тут же представила, как он занимается сексом с Бильге — от этого мне стало не по себе; ведь она такая мужественная, а он такой милый и невинный на вид. Может быть, я в нём ошибаюсь и он такой же, как и все остальные, но, всё-таки, на фоне остальных парней, он явно выделялся необычайной смазливостью; он словно был из совсем другого мира. Назвать его мужчиной или даже парнем у меня язык не поворачивался — он был мальчиком. Бильге же — женщина, большая и сильная, — смотрелась на его фоне не очень; даже не мама, а будто старший брат.
Келвин доел, встал из-за стола и направился в сторону выхода из столовой. Бильге, которая сидела за столом неподалёку, сразу же направилась за ним.
— Смотри, — прошептала я и указала на Бильге, которая вышла вслед за Келвином.
— Что такое? — спросила Чандра.
— Она за ним увязалась.
— Ну вот, я же говорю.
Я скривила лицо, но затем продолжила есть свой ужин.
Я подошёл к зеркалу и снял футболку. В этот момент Бильге, глядя на меня, что-то пробормотала. Единственное слово, что я услышал — это «милашка».
— Что?! — переспросил я.
— Забей, — сказала она и присела на скамью.
Я осмотрел своё тело — на нём не было ни царапины; и это после взрыва осколочной гранаты, по утверждению свидетелей, прямо в дюйме от меня. Причём, куда-то исчезли даже мои старые шрамы детства — вот это действительно аномалия. Сомневаюсь, что мне нужно идти в лазарет.
Бильге начала меня осматривать:
— Серьёзно? На тебе ни царапины?
— Ты вообще что забыла в мужской раздевалке? — спросил я.
— Да я тут, как бы, за тобой приглядываю, — ответила она.
— По-моему, ты тут не только за мной приглядываешь, — вслух заметил я, обращая внимание на то, что тут многие бойцы буквально выходили из душа голыми, даже не прикрываясь полотенцем.
— Нет, я не приглядываю за другими. Ты — единственный «мой». Понимаешь? — Она странно акцентировала на слове «мой». Меня это несколько смутило.
