Неожиданно кто-то рассмеялся; это была та турчанка — Бильге. Я с удивлением посмотрела на неё.
— Я бы тебя тоже не отказалась изнасиловать, блондиночка, — сказала она.
Все парни вокруг разразились хохотом, кроме куратора; и Говарда — у него были свои счёты с Бильге. Её замечание меня немного шокировало, но я постаралась сохранить спокойствие; кажется, здесь творится полное беззаконие. Я посмотрела на Чандру — она, как всегда, была максимально хладнокровной.
— Прошу вас, — обратилась я к куратору, когда все стихли. — Я только хочу, чтобы вы приняли это к сведению.
Рен кивал в раздумьях.
— Правильно, — сказал он наконец-то. — С этого момента вы все будете придерживаться целибата; малейшее прикосновение к лицам противоположного пола — и вы тут же будете приговорены к казни.
Я расширила глаза от удивления.
— Я не это имела в виду. Я думала, вы выделите нам отдельную спальню.
— Вопрос закрыт, — прервал меня Рен.
И тут поднял руку Спенсер.
— Да? — спросил куратор.
— А дрочить можно? — спросил тот.
— Дрочить можно, — ответил Рен.
— Ну и заебись тогда, чё.
Все опять расхохотались, кроме куратора.
— Итак, сейчас мы будем распределять вам роли, — сказал Рен. — Нам нужны дежурные на кухне и человек ответственный за лазарет. — Он провёл глазами и сказал: — Мистер О’Брайан.
Дуанте тут же встал со скамьи.
— Вы будете дежурить в лазарете, — распорядился куратор.
— Не вопрос, Рен, — ответил Дуанте.
Руку поднял Говард.
— Да, рядовой? — спросил Рен.
Говард поднялся и спросил:
— А кто в казарме убирается?
— Роботы, — ответил куратор.
— Не видел я здесь роботов.
Рен достал пульт, нажал на кнопку и тут же в комнату заехал робот с кучей металлических рук и принялся протирать столы.
— А, ясно, — сказал Говард и сел обратно.
— Ты хотел стать горничной? — прошептал ему Друли.
— Нет, просто интересовался.
Весь день я ходила как на иголках; все вокруг смотрели на меня подозрительным взглядом. Когда наступил вечер, мы с Чандрой отправились в столовую и подыскали себе стол, за которым мы будем теперь сидеть во время ужина. Я присела.
— Итак, — начала Чандра, присаживаясь напротив меня, — теперь нам из-за тебя не потрахаться. — Она тут же выдала ухмылку.
— Извини, — сказала я.
— Все теперь думают, что ты чёртова феминистка, — насмешливо сказала она.
— Нет! — крикнула я и встала из-за стола. — Я не феминистка! — Никто не обратил на меня внимания; или, по крайней мере, делали вид, что не обращали внимания. Все вокруг говорили о своём.
