— Т-ты… как ты посмел?! — гнусавым голосом спросила я, продолжая хрюкать. Я вытерла нос, полагая, что у меня текут сопли, но, взглянув на ладонь, я осознала, что это была кровь.
Келвин подошёл ко мне и начал пинать меня по животу. «Боль! Опять боль!». Я кричала, но каждый новый удар в солнечное сплетение прерывал мой крик, и у меня перехватывало дыхание. Я не могла встать и постепенно потеряла способность кричать.
— Пизди её, сучару! — крикнул Говард.
Я посмотрела наверх; Друли был напуган и не издавал ни единого звука, а вот Говард был явно в восторге, зловеще улыбаясь и наблюдая за тем, как я страдаю.
Келвин принялся пинать меня по лицу; он пользовался своими тяжёлыми крепкими солдатскими ботинками, которые, судя по всему, надел неспроста. Мой череп трещал, искры летели с глаз.
— Не надо… п-прекрати… — тихо выдавливала я; всё было без толку — он меня даже не слышал.
— Келвин! Прекрати! — неожиданно крикнул Кусрам. «Чего же он так долго молчал?». Видимо, его это тоже застало врасплох.
Келвин остановился.
— Что на тебя нашло?! — спросил Кусрам.
— Нечего с ней цацкаться, — сказал Келвин. — Так ей и надо.
Я совсем не ожидала этого от Келвина. Надо бы вернуться в прошлое, но это было так неожиданно, что я не успела установить контрольную точку; я не могла вернуться назад и отомстить.
— Как ты посмел, Келвин? — спросила я.
— Давай, возвращайся во времени, — приказал он.
— Я не могу.
— Я так и думал, — сказал Кел, после чего ещё раз пнул меня со всей дури по животу.
— Ох-хох-хо… — еле выдавила я от боли.
Я лежала в позе зародыша на деревянном паркете гостиной; весь пол возле меня был измазан в моей крови. Я плакала и дрожала; всё тело ныло от боли.
Кусрам присел рядом со мной.
— Бедная девочка, — тихо прошептал он, а затем закричал: — Ты совсем охуел, Келвин?! Она же твоя сестра!
Келвин полностью проигнорировал Кусрама, спокойно присев на диван, рядом с Говардом и Друли, а затем начал переключать каналы; по телевизору шла какая-то детская передача. Почему-то он остановился на ней; маленькие дети-котята веселились с маскотом в костюме крокодила и пели весёлую песенку:
Ла-ла-ла!
Кто мой самый лучший друг?
Это Зоки крокодил.
Он сегодня приходил,
Чтобы веселить наш круг.
— Мне так больно, — еле промычала я сквозь слёзы.
Кусрам смотрел на меня — у него тоже начали течь слёзы; он продолжал сидеть рядом со мной…
Котёночек.
