В вагоны пришлось бы проталкиваться с боем, но народ сторонился Вольфа. Иногда кто-то и открывал недовольно рот, но после того как видел его, тут же затыкался.
— Ты тут что знаменитость? — Вместо этого Вольф кивнул на круглый значок белого цвета приколотый к оранжевой жилетке. Толстым контуром там был выведен куб. — Что это?
— Значок телекинетика. Мы обязаны носить их в большей части цивилизованного мира.
— Тебе это не очень нравится, — понял я.
— Иногда находятся придурки, что просят показать пару фокусов.
— И что ты делаешь?
— Бью им морду, — набычился немец. Я хоть и видел, как лихо он машет плазменным двуручником, но представить, как этот добряк бьет морды, не мог категорически.
— А если не надевать?
— Лишние проблемы. Наша остановка, приготовься.
Нам даже на поверхность выходить не пришлось. Вход в административное здание был в одном подземном переходе от станции. Большая светлая подземная галерея была укрыта вездесущими костяными плитами с узором под мрамор и заканчивалась кпп с десятком солдат в том числе и в тяжелой броне. Мужики и женщины не махали клинками, а спокойно держали в руках огнестрельное оружие самого разного калибра.
Рабочих в комбинезонах и деловых костюмах пропускали довольно быстро, а вот нас задержали. Противной сцены обыска не повторилось, но Вольф добровольно снял пояс со своей гаубицей, а также выложил с карманов жилетки два массивных кастета и маленький швейцарский ножик. Туда же пошли телефон и кулек с батончиками. Отобрали все. Вольф поворчал, а после хватанул самый большой батончик и сжевал его на глазах у сердитого охранника. Со мной было проще, поскольку из имущества я имел только новенький смартфон.
Как и говорил Вольф, нас ждали не наверху, а внизу. Там у людей в белых халатах были большие машины МРТ и маленькие датчики-наклейки. Справились они не в пример быстрее Асоль, взяв только один шприц крови из вены, а вот потом начался ад вопросов для меня и бесконечная череда халявных кексиков с кофе для Вольфа. Работать ему не приходилось, администрация выделила другого переводчика, а немец только следил чтобы я ничего лишнего не подписывал. Переводчик отлично владел тем же английским, что и я, а вопросы были в основном по истории моего мира и его технологиям.
Уже после первых вопросов, как только стало понятно, что по образованию я переводчик, а по профессии — торговец лакокрасочными материалами, интерес ученых мужей возле переводчика ко мне упал. Он немного вырос, когда я вспомнил, что в школе увлекался программированием и тут же упал, когда вопрошающие узнали, что дальше программ по решению квадратных уравнений в Паскале я не пошел. Серьезно опросили по литературе, кино, поп идолах и известных политиках, а с наступлением вечера, когда уже и я, и переводчик люто ненавидели друг друга, мне был выдан первый в этом мире документ. Пластиковый прямоугольник паспорта с минимумом информации и моей фоткой.
