Никто больше ничего спросить не хотел.
— Так, ты, — кивнул я головой одному из парней. — Держи ребёнка и возвращайся в машину. Сиди там, пока не позову.
— Окей, Мясник, — вздохнул он и забрал Эйко. А то сейчас шуму столько будет, что бедную до истерики от страха доведём.
Дождавшись, когда он уйдёт, я кивнул.
— Погнали, только аккуратно. Возможно, сразу за листами будет что-то.
Работа закипела.
Листы стали поддались циркулярной пиле довольно легко, и много времени это не заняло. Первым делом мы вырезали небольшой квадрат, чтоб можно было через него заглянуть, что там внутри. Удивительно, но я всё же оказался прав — внутри был ещё один стальной гроб, только через такое отверстие сказать что-то более точно не представлялось возможным. Газоанализатор тоже не показал ничего особенного — всё было в пределах нормы. После этого пари начали монотонно резать этот небольшой контейнер, пока нашему взору не предстал ещё один стальной ящик.
Покрашенный в тёмно-зелёный цвет, он состоял из листов железа, которые между собой были скреплены большими металлическими щеколдами. Предположу, что для того, чтобы в случае необходимости его можно было легко разобрать. Но вот что это, для нас оставалось тайной.
— Мне, наверное, не надо объяснять, что это тайна, — сказал я громко, обходя его по кругу. — Если это станет известно, то выяснить, у кого длинный язык, не составит проблем. А там…
Думаю, можно было не продолжать, что там дальше будет ожидать говоруна. Фантазия у всех здесь работает неплохо, и они помнят, как я разделывался с прошлыми предателями, которых всех до одного выловил: сжигал, рубил, волок по земле на машине, пока от них кости не оставались, и так далее. Не сам, конечно, иначе бы крышей поехал — в тот момент, уже после расчленения тех уродов, меня словно замкнуло: снились кошмары, а в голову лезли навязчивые мысли. Но другие орудовали не менее жестоко. Я видел у людей, которые меня окружали, не жалость, а злорадство и презрение к предателям. Да, семьи не трогал, просто выгонял из города, но для виновников это вряд ли было утешением во время пыток.
Поэтому сейчас каждый хорошо представлял, что с ним будет, а я надеялся, что до такого не дойдёт. Не могу до сих пор понять, почему, но меня слишком сильно накрывало от подобного. То ли психика слишком расшатана, то ли из-за возраста — я читал, что подростки в силу их возраста сильнее попадают под влияние подобного, даже если всё прекрасно понимают умом. И лечилось это только лекарствами. Как я читал, в норме нужны были антидепрессанты, но так как у нас их не было, но были тонны наркотиков, выбор был очевиден.
