– Ваше мнение бездоказательно, – продолжал упрямиться Бульдог. – Суд тоже не примет его во внимание.
– Вы хотите доказательств? Пожалуйста. Характер телесных повреждений Джонатана снимает с Лукреция всю вину. В любом сражении Изрядные Кабаны используют свои клыки. Вы видели клыки Лукреция? Они наносят раны, сравнимые с ударами меча. А между тем на теле Джонатана обнаружены лишь глубокие царапины. Это во-первых. А во-вторых, Изрядные Кабаны не топчут павших противников, а у Джонатана, как вы помните, были переломаны все кости.
– Это напоминает мне случай с Древесным Питоном, – нахмурился Гарольд.
– Питон здесь не при чем, – отмахнулся Джерри. – Он надежно упрятан в клетку.
– Но кто-то же переломал Джонатану кости!
– Кто-то или что-то, – задумчиво сказал Мышонок. – Мы это выясним, но сначала соберем все факты. Нам нужно повидаться с Гололобым Грифом Петруччо. Вперед, мой друг! Время не ждет.
У резных дверей Национального похоронного бюро их встретил швейцар Двугорбый Верблюд. Он торжественно преподнес Джерри букет алых роз и, выплюнув жвачку «Стиморол», сказал:
– Приветствую вас на пороге Вечности. По какому поводу вы пожаловали под эти скорбные своды?
– По поводу Джонатана, – ответил Джерри. – Мы желали бы...
– Любые желания клиентов для нас закон, – Двугорбый Верблюд достал новую подушечку «Стиморол» и засунул ее в рот. – Пройдите в кабинет распорядителя и убедитесь в этом сами.
Он распахнул перед сыщиками двери и неторопливо проводил их по длинному унылому коридору к приемной Гололобого Грифа.
– Вот оно – сердце печали! – Верблюд кивнул на дверь кабинета и так же неторопливо двинулся обратно.
Распорядитель Петруччо сидел за мраморным столом, напоминающем саркофаг и увлеченно читал комиксы.
– Вы откуда? – удивленно спросил он, глядя на нежданных посетителей.
– От Верблюда, – ответил Гарольд. – Мы по делу Джонатана.
– А-а, знаю, знаю, – оживился Петруччо. – Его гибель – большая потеря для всех нас. Погибнуть во цвете лет!..
– Его убили, – сурово сказал Гарольд.
– Значит, за дело, – поддакнул Гололобый Гриф. – Нет ничего прекраснее, чем погибнуть за большое, нужное всем нам дело! Ваш друг перенесся в Вечность, и да простятся ему все прегрешения нашей бренной жизни. Теперь он – ангел небесный, и нужно уважать его память.
– Да, мы уже выяснили, что у него была масса достоинств, – сказал Гарольд. – Но мы – слуги закона...
– А я – слуга всего животного мира, – перебил Бульдога распорядитель похоронного бюро. – Я поставил целью своей жизни утешать сирот и вдов в их горе. Гибель Джонатана тяжелым бременем легла на ваши плечи, но я помогу вам нести его! Ах, не могу сдержать слез... – Петруччо захлопнул комикс и зарыдал.
