Однако радовался он преждевременно. Появление трех пассажиров ничуть не обеспокоило Пятнистого Шакала. Наоборот, он торжествующе расхохотался и процедил сквозь зубы:
– Вот и все, Бульдог. Настал твой конец.
Фигуры стремительно приближались. Из-под разноцветных масок выглядывали угрюмые морды Гиен. Да, они спешили на выручку, но не Гарольду, а своему дружку Шалако. На бегу они вытаскивали из карманов ножи, кастеты и велосипедные цепи. Дело принимало серьезный оборот.
Окрыленный прибывшим подкреплением, Шалако совсем позабыл об осторожности. Он угрожающе зарычал и, размахнувшись ножом, бросился на Гарольда, спеша разделаться с ним до прихода приятелей.
Бульдог встретил его прямым ударом правой. Затем отклонился в сторону, перехватил запястье Пятнистого Шакала, повернулся и перебросил своего противника через плечо.
Пролетев несколько метров, тот с грохотом врезался в стену. Нож запрыгал по полу. Гарольд обернулся. Шалако лежал у стены, как куча тряпья. От удара он потерял сознание. А три Гиены были уже совсем рядом.
Без долгих разговоров, без предварительного рычания и угроз, Гарольд врезался в стену мрачных фигур и затанцевал, закружился, уклоняясь от ударов ножами и кастетами. Его глаза замечали малейшие промахи противников, а лапы молниеносно наносили удар за ударом.
Бой был, как сказка, о которой ни словом сказать, ни пером описать. Наверное, о подобных сражениях писал поэт-классик Пересмешник: «Смешались в кучу птицы, звери...»
Гремели цепи и кастеты, со свистом мелькали ножи, слышался яростный рев и сдавленные стоны, во все стороны летели лохмотья выдранной шерсти и клочья пены из оскаленных пастей.
Бульдог сражался, как лев, но противников было много, слишком много. В пылу драки Гарольд не заметил, как одна из Гиен оказалась за его спиной... Когда он осознал свой промах, было уже поздно. На его голову обрушился тяжелый удар.
Коридор закачался, как во время сильнейшего шторма, стены раздвоились, пол стремительно рванулся навстречу. Последнее, что испытал Гарольд, прежде чем потерял сознание, было непередаваемое отчаяние. Он не смог выполнить указания Джерри, Том опять взял верх...
Очнулся Гарольд на больничной койке. Рядом стоял Джерри и тряс его за плечо.
– Очнитесь, Гарольд, – взволнованно твердил он. – Вы не можете валяться, когда вокруг творятся такие дела!
Бульдог застонал и с трудом открыл глаза.
– Как вы себя чувствуете, мой отважный друг?
– Прямо как в сказке, – пробормотал Гарольд и сел на кровать. – Именно так всегда говорил один Осел, когда с него снимали поклажу. Вы взяли Пятнистого Шалако и трех его приятелей?
