Тумма, напевая под нос боевую песнь на родном языке, медленно закружился в танце. Олтер отошел подальше и оттащил застывшую от любопытства Наулу. Вот гигант нанес первый, еще слабый удар по невидимому врагу, вот второй тесак пошел понизу… Голос Туммы крепчал, становился все тоньше и пронзительней. Движения гиганта убыстрялись, тесаки с гудением вспарывали воздух… Олтер во все глаза смотрел, как рдеющие угли налились жаром, всполохи вырывались все чаще… Песнь Туммы поднималась и поднималась, выше и выше, заметалась под сводом…
— Хейй-хейй-хейй-яя, — радостно пел Тумма. Оживленный мальчишечий гомон за столами притих. Дваждырожденный воочию увидел, как из углей родилось жаркое ровное пламя. Темнокожий лекарь исцелил сам себя.
— Думаю, пусть тесаки Тумма оставит себе… — шепнул Олтер братьям-горцам.
Гигант, закончивший танец, услышал слова наследника, белозубо улыбнулся и захохотал.
Внимание Олтера привлекли парные углубления под колесами вагонеток, вырезанные на одинаковой глубине в полу. Две выемки дружно устремились прочь из пещеры, уходя во мрак широкого полукруглого тоннеля. Наследник понял, что видит перед собой рельсы для вагонеток.
— А куда ведет путь для повозок? — спросил Олтер, ступая вдоль колеи.
— Не знаю, — пожал плечами Йолташ. — Мы не ходили так далеко…
Барат с тревогой глянул на наследника.
— Ты же не собираешься, Оли… — начал он.
— Собираюсь, собираюсь! — разозлился наследник. Ему надоело кудахтанье наседки-Барата. — Я собираюсь и буду делать все, что захочу!
Барат сжал кулаки.
— Ладно… — пошел на попятную Оли. — Я… я Тумму с собой возьму.
Тумма взмахнул тесаками и шагнул к наследнику.
— И я! И мы с Туммой! — крикнула Наула. Негодница схватила Наума за руку и потащила за собой.
Олтер звонко хлопнул в ладоши и ткнул пальцем в подбегающую дочь Наместника.
— Послушай-ка… ты… — Оли сдержал ругательство. — Наул… Тебе не кажется… что ты… слишком наглый для заложника??
— А ты?? — не осталась в долгу упрямая Наула. — А тебе так не кажется, сын Дана Дорчариан?
Йолташ фыркнул и ушел к ученикам. Барат покачал головой и двинулся следом. Олтер не нашел, что ответить бойкой девчонке, и лишь махнул рукой с досады.
Поход в компании спутников по следам старой дороги разительно отличался от привычного Оли молчаливого одинокого странствия в темноте. Чадили, трещали, плевались искрами два факела за спиной, Наула трещала без умолку как сорока, удивляясь каждому камню и повороту… Когда впереди показался конец пути, Олтер обрадовался. Он приблизился к глухой гладкой стене, перекрывающей проход. Колеи-подружки ныряли под плиту и исчезали.
