Настроение Наулы улучшилось. Накинув платок, она подобрала корзинку, кувшин и вышла во дворик. Стражники, подвое караулившие у столба наказаний, при виде дочери Наместника поскучнели и постарались смотреть куда угодно, только не на приближающуюся девочку. Им строго-настрого приказали задерживать всякого, кто вздумает подойти к Тумме. Вот только связываться с дочерью Элсы Эттик?? Со свету сживет… Так что дурных нет.
Девочка, улыбаясь по-прежнему, прошла мимо стражников и подошла к столбу наказаний. Улыбка мигом увяла, а на глаза выступили слезы. Тумме стало намного хуже. С поднятыми наверх, примотанными к столбу руками, и заведенными назад ногами темнокожий лекарь исхудал и сам стал похож на столб: сухой, безжизненный. Щеки и глаза впали… А ведь еще вчера его новый глаз непокорно сиял в солнечном свете! Как же Наула обрадовалась, увидев впервые зрячего Тумму! И как же разозлилась, когда отец решил вырезать чудесный глаз!!!
Тумма висел в забытьи, уронив голову на грудь. Темная кожа посинела от холода, красная повязка, наискось пересекающая лицо и скрывающая пустую глазную впадину, пропиталась от пота. Наула шмыгнула носом, прогоняя непрошенные слезы. Наклонив кувшин, намочила тряпку и подошла к Тумме. Встав на носочки, протерла осунувшееся лицо. Губы пленника зашевелились, но глаз остался закрытым. Наула осторожно напоила узника, а потом принялась кормить жидкой тюрей.
— А помнишь, — шепнула она, поднося ложку ко рту великана, — я была маленькой и заболела… Горела так сильно, что боялась, сгорю насовсем… Ты лечил меня, Тумма, и кормил с ложечки, как я тебя сейчас… А потом я устала и задремала… — гигант вытянул губы трубочкой и Наула поднесла к губам кружку. — А ты с Либурхом остался на ночь, чтобы я не пугалась и не кричала… Ты рассказывал библиотекарю про далекую родину за морем, про огромные деревья до неба и больших змей, про грозную бабку Туомаллу, которая дышала дымом и учила тебя древнему ремеслу. И Либурх записывал рассказы в большую книгу… — у Наулы вновь выступили слезы. — Ты меня вылечил, а я… я…
Веко Туммы задрожало, и он открыл глаз.
— Не плачь, маленькая госпожа… Твое ласковое пламя обжигает меня… — прошептал он и улыбнулся сухими губами. — Мы думали тогда, ты спишь… А ты подслушивала, маленькая госпожа…
— Тумма! — вскрикнула Наула и вытерла глаза. — Ты… Я… Я не госпожа! Я Желтый Огонечек, ты что, забыл? — обиделась она и легонько стукнула Тумму. — Ой, извини, — девочка испугалась и прижала руки к груди.
