— Куга, держись крепче, — прокричала Кира вслух, дабы пилот тоже подготовился к приземлению.
Правда, тот и так всё видел, и удар об воду не стал для него неожиданностью, хоть и нельзя сказать, что ему от этого стало легче.
— Посадочка, блин, — Кира перерезала когтем ремень, дабы не терять время на поиски защёлки, после чего разбила окно прикладом автомата и выкинула наружу пилота, который уже успел отстегнуться: — плыви, Лес, плыви! Да не как топор!
Кира, бросив автомат, всё равно тот, скорее всего, не выдержал бы купания, выпрыгнула наружу и, нырнув, вынырнула через некоторое время, держа пилота за воротник куртки.
— Ты ж, блин, чешуйчатый, а значит, даже если и не земноводное, то хотя бы рептилия, а они плавают! А ты нет! — отчитывала она его, буксируя к берегу.
— Зачем ты вообще с ним возишься? — догнала пума её. — А как же правило «не оставлять за спиной живых врагов»?
— Конкретно он нам не враг, — вытаскивая аборигена на берег, ответила Кира.
— Он-то этого не знает.
— Теперь знает, — как обычно, за Кирой осталось последнее слово в этой дискуссии.
А когда, удивившись установившейся тишине, пилот обернулся, берег был уже пуст.
Где-то в Запретной Зоне.
В кромешной тьме броневик, ведомый автопилотом, катил по безжизненной пустыне. Ветер бросал на броню горсти песка, завывал снаружи и порой бил в борт машины так, что тот чуть покачивался. Но ничего из этого не могло нарушить крепкий сон татанки: к чудесам погоды ей не привыкать. Чего только не видала Тайрос за всю свою карьеру чёрного археолога: дожди кислотные и щелочные; град всех размеров и из всех — от привычного льда до камня и разнообразной живности — возможных и невозможных материалов; снег стеной и невообразимую жару; планеты, на которых движения воздушных масс не наблюдалось вообще, и планеты, ветер на которых способен был размазать по камням недостаточно мощный корабль. По всему по этому ветер не никак не мог нарушить её сон, как бы он не старался. А вот едва слышимое звучание тревожного зуммера мигом вернуло её в реальность, и, пока лапы Тайрос рефлекторно выключали тревогу, пока та не заорала на полную мощность, взгляд её приковали строчки под предупредительной пиктограммой, в которых любой, кто владел языком Рари, прочёл бы следующее:
«Коды устарели, обратитесь к старшему контрвзломщику или покиньте периметр объекта. При сохранении прежнего курса будет открыт огонь на поражение. Извините».
