Отбежав подальше в сторону — с тем расчётом, чтобы хватило времени до появления главного браконьера — я выбрал дерево по вкусу — «по вкусу», точнее, всё-таки я не бобёр — и принялся выпиливать шап. А, закончив, разу уж харвестер ещё не появился, начал пилить основной ствол, чтобы быстрее свалить.
— Да твою ж… — тряхнул я в лапах заглохшую бензопилу, — кина не будет — бензин кончился! — как всегда внезапно.
А комбайн уже вовсю чешет ко мне, ладно хоть пока не видит подставы, поскольку до его появления я успел замаскировать свои злодейства — оторвал кору от выпиленного клина и вставил её на место, засыпал опилки хвоей, ну, и сам спрятался за дерево.
А вот теперь его пора валить… Как же не вовремя — как будто бывает иначе — закончился бензин. Вот теперь придётся толкать ствол, прилагая к этому все силы. Почти все, точнее, вот уж чего мне сейчас не надо так это разрыва связок. Халява с волшебной регенерацией кончилась. Обидно, да!
— Давай! — командовал я сам себе, упираясь лапами в землю, а спиной в дерево. — Ну же! Ещё чуть-чуть… дубинушка… ухнем! Пошла, родимая! — не всё ж ему деревья валить, мы тоже кой-чего могём! — Поберегись!
М-да… Последнее чуть запоздало — харвестер дёрнулся было в сторону, но убраться с пути набирающего скорость дерева не успел. Только хуже сделал, поскольку теперь удар пришёлся прямо по кабине, превратив ту в консерву «кошатина инопланетная в собственном соку». Покойся с миром, неизвестный вредитель:
— Навредил лесу — умер! — постучав по корпусу лапой, прокомментировал я и прокричал следом: — Отворяй ворота́! Я консервы не ем!
А в ответ тишина…
Опять! Ну, хоть под землю не провалился, уже хорошо. Но, с другой стороны, я всё ещё тут, а это уже плохо. А вот то, что мои вибриссы уловили дуновение ветерка, свидетельствующее о том, что где-то всё-таки открылась дверь — это хорошо. Правда, там, опять поджидает какая-нибудь гадость, что плохо…
Замкнутый круг! Короче говоря, хватит рассуждать, будем посмотреть.
Подобрав бензопилу, которая нынче годилась исключительно в качестве метательного оружия, я пошёл в сторону, откуда доносилось лёгкое дуновение, но потом передумал и, вернувшись к поверженной махине, оторвал от неё длинный штырь. Как говорится: «Против лома нет приёма».
Преодолев искусственный лесок, я добрался до противоположной стены, бывшей ранее монолитной, в которой ныне был проход высоты, достаточной, чтобы я прошёл, стукнувшись лбом! Пришлось пригибаться. Жлобы, не могли повыше открыть, тролли недоделанные!
