Блок. Удар. Разворот. Удар. Перекат. Очередной блок. Треск ломаемой палки. Ты совершенно не обращаешь на это внимание. Не имеет значения, даже если у тебя теперь вместо одного шеста два коротких. Ты продолжаешь бой так, как если бы от этого зависела твоя жизнь. Лучшее лекарство от тоски — это боль, что выбьет из тебя остатки сил, которые нужны на то, чтобы жалеть себя. Каждый раз я дерусь так, как будто ещё миг, и я перестану существовать. Неважно, тренировка это или в серьёз, я всегда буду гореть. Пусть пламя и оставило моё тело, но не душу. Я никогда не смогу избавиться от этого.
— Бешенная, — шипит наставник, когда я под немыслимым углом ухожу от его удара, тут же разворачиваюсь и бью, не глядя ни куда, ни как это может ему навредить. Я никогда не буду жалеть того, кто решил поднять на меня оружие. Ярость, что беспомощно тлеет в моём сердце, знает лишь единственный способ насытиться и уснуть. Отдать всю себя без страха, без сожалений. И пусть он сильнее, а один его точный удар в солнечное сплетение выбивает воздух из моих лёгких, заставляя харкать кровью на едва выпавший снег, это не имеет значения. В следующий раз я стану лучше. Стану сильнее. Кровь будет не моей.
— Сумасшедшая девка, — прошипел он, протягивая мне руку, чтобы я могла подняться с колен, прекрасно понимая, что я её не приму.
— Заживет, — сплюнув кровь и проигнорировав его ладонь, заставила подняться себя на ноги. Ноги моя самая слабая сторона. И, тут неважно, что они покрыты шрамами от былого. Хуже то, что тогда же были задеты и мышцы. Стоит перетрудить левую ногу, как её начинает сводить судорога.
— Будь ты парнем, какой бы эвей получился бы, — тяжело вздохнул Рэби. — То, что так давно надо дому Игнэ.
— Неважно, какого я пола, — хмыкнула я, посмотрев в глаза наставнику, — в моём случае это не имеет значения, сам знаешь. Да и полноценным эвейем мне не стать, — фыркнула я, отбросив черные пряди волос за спину. — Ещё? — изогнув бровь, поинтересовалась я, выразительно подкину в остатки шеста в руках.
— Нет, уж, — отмахнулся Рэби, потирая ушибленную совершенно лысую голову, — и, так рог с минуты на минуту вырастет, только второго мне не хватало. Да, и госпожа велела, чтобы ты зашла к ней, как только минует час крысы. Так, что, не сегодня, — покачал он головой.
— Что опять? — тяжело вздохнув, швырнула сломанную палку к стене, и с интересом взглянула на собственные брюки. Стоит заскочить на кухню и протереть.
