– ???
Я поморщился, наверное, всё-таки, перестарался и не правильно выразился. Деньги? Деньги я и так с них получу. Но уничтожать всё вокруг мне было не нужно. А нужно было подмять под себя всё. Кто сильнее, тот и прав! И когда ты не оставляешь выбора и припираешь человека к стенке, тогда с тобою будут сражаться до конца, а мне лень.
Мне нужно было, в кратчайший срок, захватить их страну, не влезая в дрязги и затяжную войну, всех со всеми. Мне нужны были их связи, их влияние, их товары и их пронырливость, чтобы без проблем распространять своё влияние на окружающие страны, а не их бесполезные трупы.
– Я услышал вас, о дерзкие и продажные!
Среди делегации возникло волнение и горестные вскрики. Сам же я стал разговаривать, как бы сам с собой, размышляя вслух.
– А я ведь хотел стать справедливым правителем и объединить всю Африку, дав возможность хорошо жить и процветать всем народам, её населяющим. Дать преимущество наиболее развитым, имеющим свою культуру, язык, древнюю письменность. Я приверженец коптской православной церкви. И я верую!
При этих словах я воздел свои руки вверх, и развёл их далеко в стороны, обратив лицо к небу. Вместо неба мой взгляд упёрся в низкий потолок глиняного дома. Тяжело вздохнув, я, с видимым усилием, вернулся обратно.
– Эх, – показательно вздохнул я ещё раз. Скупая мужская слеза скатилась по моему, изрезанному шрамами, лицу. Ткнуло острой болью раненая тесаком полковника левая рука. А кругом одни предатели! Убить меня хотели сволочи… Да? Да?! Да???Последнее «да» я уже громко кричал.
– Убить хотели короля своего!!! Я – потомок египетских фараонов. А меня убить! Да не один раз! А вот, хрен вам!
Моя огромная лапа сложилась в большой кукиш и показала его купцам.
Я вскочил со своего места и, вытащив из-за пояса медный хопеш, хватил им по деревянной скамейке для почётных гостей. Скамейка разлетелась вдребезги, брызнув в стороны деревянной щепой.
Горящим яростью взором, я окинул присмиревшие ряды торговцев, заставив их невольно поёжиться, и начал молиться. Окружающие меня воины клацнули затворами винтовок. Палач, скромно стоявший в уголке, самом тёмном из имеющихся, нервно облизал языком тонкие сухие губы, примериваясь, какие казни будут уготованы этим купцам.
– И вот, – патетически вскинув руки вверх, взметнув при этом тонкое и широкое одеяние, произнёс я, – и что я вижу?
– А вижу я чёрррную неблагодарность. И это тогда, когда я решил избавить арабских купцов от всех налогов на целый год, в обмен на их возможную помощь и сотрудничество, в деле налаживания торговли и привлечения новых покупателей и продавцов.
