Многие приходили и без разрешения — своего рода протокатафилы; они пробирались в закоулки за пределами экскурсионного маршрута. Влюбленные устраивали подземные свидания, подростки отправлялись на вылазки. Точно так же, как годы спустя их потомки-катафилы, группа парижан организовала тайный концерт в катакомбах. Сотня гостей собралась на улице д’Энфер; оставив кареты в конце улицы, чтобы не вызывать подозрений, они пешком добирались до входа в подземелье. На глубине шестидесяти футов под землей, среди свечей на черепах, располагались гости, для которых играл оркестр из сорока пяти музыкантов. В программе вечера значились, в числе прочего, «Похоронный марш» Шопена, а также «Пляска смерти» Сен-Санса.
ЕЩЕ ЧЕРЕЗ ЧАС ПУТИ мы остановились на привал — в похожей на коробку пещере, раскопанной однажды в XIX веке. Ребята подвесили гамаки к железным крюкам в стенах, а мы с Лиз приготовили спагетти с тунцом. Жевали молча, обессиленные и… счастливые. Это было как высадка на Луне: никаких звуков в подземелье, ничего живого, лишь тьма на мили кругом.
Когда мы укладывались спать, Крис спросил, который час. Мо ответил, что мы находимся в пространстве, где с момента его возникновения полная темнота и ровно 57 градусов по Фаренгейту, в месте, которое природные ритмы обошли стороной. «Времени сейчас плюс-минус нисколько», — так он резюмировал свое рассуждение.
Проснувшись, я увидел женщину, стоявшую в дверях нашего пристанища. В одной руке она держала старинный кованый фонарь со свечой; от этого шипящего пламени разливался мягкий янтарный свет. Она прошла на цыпочках в центр комнаты и положила на пол небольшую открытку.
«Добрый день», — произнес я, заставив ее вздрогнуть.
Наша гостья была известна под прозвищем Красотка; ей было чуть за сорок, она спускалась в каменоломни с шестнадцатилетнего возраста. В этот раз Красотка прогуливалась в одиночестве — и, как я успел заметить, без карты.
«Иногда сюда хорошо прийти просто прогуляться», — сказала она с мелодичным акцентом. Ее ботинки выглядели идеально, а серую блузку она словно только что получила из химчистки. Переходя из пещеры в пещеру, Красотка оставляла везде небольшие рисунки — краткие послания другим катафилам. На картинке, которая досталась нам, были изображены две ладони, образующие треугольник.
БЫЛО ОКОЛО ЧАСА НОЧИ, когда мы нашли нужный нам выход из катакомб — «кошачью тропу», что была немногим шире моих плеч. Мы находились в уголке каменоломен, почти незнакомом посетителям. Потолок здесь укрепляли деревянные балки, продержавшиеся не одно столетие и установленные давным-давно по указу Генеральной инспекции каменоломен.
