Купцы и мастера разделились, одни охотно поддержали начинания воеводы и Государева дьяка, вторые стали кричать, что им и под деревянными крышами не плохо. Пришлось идти на компромисс, Акинфиев своей волей разрешил деньги, потраченные на черепичную крышу вычесть из причитающейся пятины. Тут все споры и прекратились. А ещё, вспомнив методы Пожарского, воевода объявил, что за самые красивые ворота будет приз, фарфоровая ваза из Вершилова. Народ ушёл, почёсывая затылок. Сомнения нет, некоторые даже Рубенса к этому делу привлекут.
- Надо будет через неделю объявить, - тоже почёсывая затылок, предложил Пронин, - Что когда царь приедет, хлеб соль ему подавать будут только те, у кого дом кирпичом обложен.
Дьяк понимающе хмыкнул. Строительство печей в городе, что производят кирпич и теперь ещё и черепицу увеличится в несколько раз, а значит и собираемая губернией пятина увеличится. Чего бы ещё придумать, чтобы царя батюшку достойно встретить?
Воевода Уфы Григорий Григорьевич Пушкин за зиму сильно сдал. Обнимая его на пристани Пётр Дмитриевич заметил, что и без того седая голова воеводы стала прямо белоснежной. Да, и морщин вокруг глаз добавилось. Кожа стала желтоватой. Стоп, авитаминоз ведь у них должен быть весной. Про витамин "С" только англичане стали догадываться, а остальной мир знать не знает.
- Григорий Григорьевич, - начал княжич Пожарский, когда они отобедали, просветительную беседу, - У меня сейчас в Вершилово доктор один живёт из Голландии, так он советует по весне всем черемшу есть и настой из еловых иголок пить.
- Зачем же это? - удивился Пушкин.
- Говорит, что тогда люди болеть весенницей (цингой) не будут. Ты Григорий Григорьевич стрельцов по домам пошли, пусть они людишкам прикажут по полям пройтись, да черемши накопать и есть её, чем больше, тем лучше. Для тебя же у меня средство заморское есть, - Пётр взял с собой несколько бутылок с настоем шиповника, соком смородины и мёдом. Всё это перемешивалось, заливалось в бутылку по самое горлышко и сверху затыкалось пробкой из живицы.
- Спасибо за уважение, - улыбнулся щербатым ртом воевода.
Пожарский послал стрельца на корабль, чтобы тот принёс чудодейственное лекарство в зелёной бутылке, а сам стал расспрашивать Пушкина о новостях.
- Торгуты больше не появлялись, но башкиры говорят, будто Большие Ногаи сворачивают свои стоянки и перебираются на правый берег Волги. И с Яицких городков то же передают. Вся степь в движение пришла. Не иначе те воины с коими ты столкнулся, были разведкой, а теперь основные силы подходят, - рассказывал Григорий Григорьевич, - В позапрошлом годе скончался правитель Больших Ногаев Иштеряк - бий. У них сейчас усобица идёт. Мурза Канай в прошлом годе к Астрахани подходил с пятью тысячами войска, чтоб на верность государю нашему присягнуть. Слышал я, что его и хотят новым бием провозгласить. Только это всё пустое. Как волка не корми, а он всё одно на хозяйских овец нападёт. Ну, да посмотрим, чем дело кончится, - махнул рукой Григорий Григорьевич.
