Охота на ведьм. Исторический опыт интолерантности | страница 14

Идея приравнять занятия колдовством к ереси впервые, может быть, была высказана в 1258 году, когда инквизиция запросила папу Александра IV, «следует ли принимать во внимание чары и колдовство». Тогда, в середине XIII века, понтифик не дал прямого согласия, но оговорился, что преследованиям подлежат те чародеи, чье искусство вступает в противоречие с догматами веры. Позже суеверный папа Иоанн XXII, одержимый мыслью, что его пытаются околдовать, в булле от 1326/27(?) года признал реальность преступлений ведьм и призывал к борьбе с ними. Но и эта булла, и другие обращения Иоанна XXII к инквизиторам мало что изменили в отношении церкви к колдовству (Роббинс, 1996, с. 12, 181, 190–191, 220). О кардинальных изменениях в оценке колдовства свидетельствует поддержка Базельским собором и понтификатом папы Феликса V инквизиции против колдовства.

Немецкий исследователь В. Берингер показывает, что первые локальные волны преследований ведьм, прослеживающиеся уже в конце XV века, тесно связаны с эпидемиями чумы и другими социальными кризисами[1]. При этом многие зачинщики преследований были одновременно реформаторами церкви, так что поиск виновников всех бед и несчастий происходил под знаменем борьбы против примесей «суеверия» в христианской вере (Шверхофф, 1996, с. 310). С позиций христианства, ведьма представляла собой воплощение древних языческих традиций и являла «предельный случай нонконформизма» (Томас, 1982, с. 98–99).

Ведьмы, вызывающие бурю. Из книги Ульриха Молитора «De Lamiis» (1489) (перепечатка из: Роббинс, 1996)

Но ни эти ранние преследования ведьм, ни упомянутые папские буллы не имели непосредственной связи с тем пожаром, который охватил Европу во второй половине XVI века. И дело не только в массовости репрессий или количестве смертных приговоров. На первых ранних процессах выдвигались обвинения во вредоносном колдовстве, но и речи не было о ведьме как о пособнице дьявола. Пособницей дьявола ведьма станет значительно позже, к тому времени, когда в корне изменится само отношение к дьяволу. Если на протяжении всего средневековья дьявола просто страшились, он строил козни и обманывал людей, но был «обезьяной Господа» и мог действовать лишь в «очерченных божьей волей пределах», то к концу XV – в XVI веке Сатана уже мыслится как «Князь Тьмы», «всесильный соперник Бога», Антихрист (Гуревич, 1987, с. 21).

Однако основные положения колдовства как ереси вызревали еще около столетия, и главным среди них была идея