И муж благородный, и муж мелкий равно желают радости. Но понимают они её по-разному. В «Книге ритуалов» говорится: «Благородный муж следует по Пути и радуется; муж мелкий следует вслед за желаниями и радуется. Следуя по Пути, окорачиваешь желания, и радость твоя беспримесна. Следуя за желаниями, забываешь о Пути, мысли твои туманятся, радости нет». Потому и радость мелкого мужа не подлинна, она непременно оборачивается мучениями.
Случаются ураганы, случаются и грозы, но это не значит, что Небо с Землёй потеряли свою мягкость. Человека постигают удары судьбы, но он не должен терять своей мягкой радости. Пусть ты идёшь ко дну, пусть тебя понизили в ранге, пусть мир отвернулся от тебя — отнесись с покорностью к воле Неба, смягчи и распахни своё сердце.
Песня бывшего государя Цутимикадо звучит так:
Этот мир
Обречён на бренность.
Но текут слёзы мои,
Ибо не ведают —
В другой старой песне говорится:
Уж так устроено:
Бренные дела
Потрясают этот мир.
Так отчего пришла
Моя печаль безотчётная?
А ещё было сказано так:
Утешься:
Ведь жизнь такова.
И вспомни:
Тело твоё пребывает
В бренном мире.
Живем мы в бренном мире, а потому в сердце копится неподходящее. Так уж устроен этот мир. Каким бы богатым и счастливым ни был человек, редко встретишь человека к тому же здорового, долгожительного, с благополучными родственниками, словом, пятисчастного — такого, у которого все дела шли бы по задуманному. Так устроен мир, и только глупец сокрушается по поводу его переменчивости.
Если поймёшь, как устроен мир, радость пребудет с тобой, и не станешь желать ничего, что вне тебя. И в бедности, и в беде — в любом времени найдёшь себе место и не останешься без радости. В сидении есть своя радость, а в стоянии — своя. Идти, лежать, пить-есть, видеть, слышать, говорить — во всём обнаружишь радость. Ведь радость изначально рождается в сердце, тело снабжено ею. Но мало людей, которые знают, как пользоваться радостью. Если не ведаешь, как устроен мир, радость тебе не откроется; если обуян желаниями, радости лишаешься.
Если располагаешь досугом, успокой и утишь своё сердце, растяни свои дни, прекрати суетиться. В особенности это справедливо для стариков, у которых жизни осталось мало, и время для них бежит всё быстрее. Жалея об уходящем времени, им пристало растягивать день — в десять, месяц — в год, год — в десять, и радоваться тому. Не пристало им напрасно проживать дни и месяцы, а в конце сожалеть о том.
