— Ты когда-нибудь расскажешь мне, что с тобой произошло? — спросил он.
Вопрос удивил ее. Они никогда не разговаривали об их прошлом. Они даже не задавали вопросы. Она предположила, что так ему было удобнее.
— А ты? — Спросила она, уклоняясь от ответа.
Он тихо рассмеялся.
— Что?
— Просто... ты, — сказал он, улыбаясь, его карие глаза потемнели. — Ты не даешь мне расслабиться.
Она засмеялась.
— Просто потому что Рина не дает расслабиться мне.
Их противостояние стало легендарным. Иногда Эва думала, что Рина сбросила бы ее со скалы в воду, если бы ей представилась такая возможность.
— Какова бы ни была причина, мне это нравится, — сказал он.
— Разве?
Он кивнул, и на его пухлых губах медленно растянулась улыбка.
— Ага. — Они посидели еще какое-то время, прежде чем он снова заговорил. — Так что насчет тебя?
Она игриво хлопнула его по руке.
— Ты настоящий упрямец.
— Кто бы говорил.
На протяжении минуты она только и могла, что смотреть на воду, слушать, как волны бьются о берег, пока ее воспоминания возвращались. Она много работала над тем, чтобы спрятать их глубже. Требовались некоторые усилия, чтобы вернуть их.
— Его звали Чарли, — начала она. После этого рассказывать стало легче, чем она ожидала. Она рассказала Джону все. О смерти своих родителей и ее последующей жизни с бабушкой. О винограднике, о каждом плоде, каждом цветке и каждой дубовой бочке; о том, как вино, которое они получали, становилось такой же ее частью, как кровь, которая текла по ее венам.
Воспоминания о ее родителях было тем наследием, которое осталось у Эвы.
Затем она рассказала о смерти ее бабушки. О Чарли. Уильяме Рейнхарде. О потери всего.
К тому времени как она закончила, она чувствовала, что ее сердце как будто зажато в тисках. Слез не было. От них она избавилась давным-давно. Но отчаяние все еще было здесь и одиночество, скрывавшееся в уголке ее сердца, просачивалось наружу словно ил.
Джон удивил ее, когда взял ее за руку. Его кожа была теплой и сухой.
— Прости меня, — мягко сказал он. — Ублюдки.
Она сделала глубокий вдох и кивнула.
— Ага.
— Ты должна заставить их заплатить. Восстановить баланс.
Она подняла глаза на него, их взгляды встретились. Ее бедро, обнаженное под халатом, прикоснулось к его, одетому в тренировочные брюки, и электрический заряд пронзил ее до самого сердца.
— Да.
Он сжал ее руку.
— А что насчет тебя? — осторожно спросила она.
Они все были израненными, разбитыми, злыми. Эва, Рина, Круз, даже молодая женщина, которую они все называли Джейн. Все знали, что Эвой движет решимость. Риной ярость. А Крузом – желание защитить Рину. Ну а Джейн – смертоносная сила.
