Максис — парень среднего роста, немного неуклюжий и угловатый, с круглым, обветренным и загорелым лицом. Волосы у него светло-русые, нос непомерно велик. В колхозе он еще ни с кем не сдружился: видимо, из-за своего молчаливого нрава.
Он остановил машину, и Юрис подошел к нему.
— Ну, — спросил он, — не бастует?
— Пока все в порядке, — ответил Максис.
— Папиросу хочешь? — спросил Юрис, доставая пачку.
— Хочу, конечно… утром курево дома забыл.
Они закурили.
— Ну как, хозяин, доволен пахотой? — сдержанно спросил Максис, и было непонятно, нужно ему это знать или же он спрашивает только так, для поддержания разговора.
— Не придерешься, — ответил Юрис, удовлетворенно поглядывая на ровную влажную пашню. — Думаю, что рожь тут пойдет.
— У вас навозу маловато, — заметил Максис.
Юрис развел руками:
— В том-то и беда. Земля запущена, скотины мало… а ты как хочешь изворачивайся. Вот я только что на рожь смотрел — хоть плачь.
— Да, невидная она, — согласился Максис. — Больше семян чертополоха, чем зерна.
То, что похулили поле, Юрис почему-то воспринял как личную обиду, и в голосе его прозвучало недовольство, когда он, уходя, сказал:
— Ну, ты давай, вкалывай.
Идя мимо усадьбы Гобы, Юрис увидел Терезе, которая тащила для своих откормков охапку только что накошенной люцерны. Он пошел вместе с ней в хлев. Свиньи дрались и визжали. Терезе посмотрела на Юриса и виновато сказала:
— Тощие. А мякина и мука уже почти кончились.
— Скоро будет новая мякина, — коротко отозвался Юрис, все еще думая о плохой ржи. — Мякины во всяком случае хватит. — Затем он добавил: — Дотянем как-нибудь до картофеля.
— Концентратов надо бы… — сказала Терезе. — Вот достать бы их.
Юрис знал, что концентратов не хватало. На базе кооператива их не было, обещали через неделю. Но на кооператив надежда плохая. И он напряженно думал: как бы побыстрей, сейчас же, достать концентратов, где их взять? Терезе он сказал:
— Я попытаюсь.
«Это нищета, вот что, — решил про себя Юрис. — Бьемся без механизации, как прадеды наши… куда мы так уйдем? Люди на своих плечах тащат корм, понапрасну теряют столько времени и сил. Я все успокаиваю себя — до конца года… но какой может быть конец года при такой работе? Всюду, куда ни глянешь, — прорехи, прорехи, их не заткнуть за один год. Хорошо еще, что весною засеяли кое-что на силос, сено более или менее уберут, но стадо быстро первоклассным не сделаешь. На урожае, который снимут в этом году, еще будут следы прежней халатности. Но мешкать и ждать нельзя — этой осенью надо по-настоящему за дело взяться, а то еще невесть сколько мытариться будем».
