— A-а, только шину… Слава богу! А я думала, невесть что случилось, — успокоилась женщина в платке.
Все начали потягиваться, заговорили. Сосед Инги громко и сладко зевнул.
— Эх, поспал я, стало быть, — сказал он. — Не знаете, где мы? Это Клавский бор или нет?
— Я тут впервые, — ответила Инга, встала и вышла из автобуса.
И вдруг она словно окунулась в океан безмолвия, — тишина была до того глубокой, что звенело в ушах. Пахло травой, деревьями и какими-то цветами. Впереди, по обе стороны дороги, чернел лес. Тишина. Тишина. Кругом ни звука: ни кузнечика, ни птицы, ни собаки — ни души. И нигде ни луча света. Лишь над лесом медленно высовывался из облаков белый серп молодого месяца, озаряя неярким светом вершины стройных елей, почти сливавшихся с темным небом. Сонные, загадочные и величественные, они молча стояли под бледно светившимся в облаках кругом.
— Черт бы побрал эту дорогу! — сказал Инге сидевший на корточках шофер. — Третьего дня тоже баллон спустил.
— Отчего это? — спросила Инга, стараясь разглядеть в темноте, что делает водитель.
— Вы что, не видите? Пешеходная дорога первого разряда. В колеях полно гвоздей от подков.
— До Таурене еще далеко? — спросила Инга.
— Километров тридцать будет. Вам до конца?
— Даже дальше. Еще километров десять на лошади ехать.
— Значит, к черту на кулички, — заключил шофер, с шумом кинув на землю снятый баллон. — В гости едете?
— Не совсем, — ответила Инга и отвернулась. Ей не хотелось пускаться в разъяснения. Она отошла от автобуса, остановилась на краю канавы и глубоко-глубоко вдохнула темный, насыщенный запахами трав и листьев воздух.
А на востоке, над лесом, уже светлела едва заметная блекло-зеленая полоска. Наступал новый день.
У дверцы автобуса Инга в темноте наткнулась на какого-то пассажира и ушибла лоб.
— Потише, потише, — проговорил молодой мужской голос. — Не надо так мчаться в темноте!
— Не надо в темноте на дороге стоять! — сердито отозвалась Инга, потирая лоб, и вошла в машину.
Вскоре автобус тронулся.
Когда прибыли на конечную остановку, ночь уже стала палевой. Дверца автобуса распахнулась, и хмурые, заспанные пассажиры, таща узлы, корзины и чемоданы, толкая друг друга, вылезли из машины.
Инга поставила вещи на землю и огляделась вокруг. Она надеялась, что к ее приезду уже рассветет и что она сразу выяснит, в какую сторону ей идти. Но маленький чужой городок, плотно укрытый ночными тенями, еще спал глубоким сном. Смутно выделялись в потемках силуэты ближних домов, перед Ингой стоял столб, на котором белела какая-то афиша или газета. Вот и сиди теперь на улице и жди, пока городок соизволит проснуться! Было бы хоть где посидеть.
