Очнувшись, Виктория первым делом захотела провалиться обратно в беспамятство: виски, зубы и глаза болели, в ушах звенело, тело не слушалось, мышцы рук и ног были сведены судорогой, под ложечкой сосало. «Блядь, почему нигде не было написано о побочных эффектах?» — подумала жрица. Вокруг было темно, а фургончик стоял на месте. Сквозь мерзкий писк в ушах Вика слышала какие-то незнакомые мужские голоса. Прислушавшись, жрица смогла различить речь:
— … проверьте фургон, вытащите всё ценное и валим. Тони, отвяжи лошадь.
«Бандиты? Бля, да что же такое. Если меня найдут…» — перспектива быть многократно изнасилованной и вполне вероятно проданной в рабство Вику не радовала. Свои шансы отбиться от разбойников даже в полном здравии девушка оценивала как близкие к отрицательным, поэтому вся надежда была на невидимость. Молясь, чтобы её не услышали, жрица кое-как взяла под контроль собственно тело и забилась в угол, прячась за мешки. После этого она сконцентрировалась и ощутив, что всё ещё имеет в себе кучу маны, с некоторым облегчением активировала «раствориться в тенях», после чего замерла. В фургончик же тем временем кто-то залез. Девушка слышала, как невидимый человек шагает по деревянному полу и роется в мешках.
— Нихуя тут нет, только ебучее пшено, — гаркнул хриплый голос совсем рядом.
— Ты посвети, не видно же нихуя, — ответили разбойнику откуда-то снаружи.
— Мне видно, — отрезал человек, заглядывая в мешок совсем рядом с Викой.
— Хуидно! — с улицы послышалось гоготанье полудюжины мужиков. — Не выёбывайся и посвети, шлюхин сын!
Человек, чьи ботинки чудом не задевали ноги Виктории в ответ лишь зарычал, и начал рыться у себя в карманах. Виктория, молившаяся, чтобы её каким-нибудь чудом не заметили, совсем сжалась в комок — через несколько секунд всё решится. Бандит с характерным звуком чиркнул чем-то и фургончик осветило тусклое пламя. Свет упал на Викторию, разрушая магию невидимости, работавшую лишь в относительно темных местах. Опухшая бородатая рожа, принадлежавшая скорее обезьяне, чем человеку, удивлённо уставилась на жрицу.
— Хуясе чё старикан припрятал! — присвистнул бандит, похотливо ухмыляясь.
«Боже, будь оно всё проклято» — обречённо подумала Виктория, прежде чем сильная рука схватила её и потащила неспособную сопротивляться жрицу наружу.
Разбойник грубо вытащил Викторию из фургончика. Как только он её отпустил, ноги жрицы подкосились, и она рухнула на землю — тело было ещё слишком слабо после волшебного драже. Впрочем, валяться девушке не дали: пара бандитов схватила её за руки и приподняла, усадив на колени, а третий, у которого отсутствовало левое ухо, взял рукой за подбородок и принялся деловито осматривать. Рожи собравшихся вокруг разбойников не сулили жрице ничего хорошего: небритые, местами опухшие, местами красные, с необременёнными даже тенью интеллекта мутными глазами, спутанными сальными волосами, с кривыми жёлтыми, местами гнилыми и частично отсутствующими зубами; эти ребята вообще более походили на орков или гоблинов, нежели на людей. Такую «чудесную» внешность Виктория раньше видела только в прошлой жизни у бомжей или совсем опустившихся алкоголиков. Закончив осмотр жрицы, одноухий бандит ехидно произнёс:
