И вот, пребывавшая во тьме посмертия душа Танаки почувствовала, как её вновь тянет обратно в мир живых. Спустя некоторое время, на небольшой поляне в Валорвуде, из земли высунулась рука. Затем ещё одна, и вскоре на поверхность выбрался жутко бледный черноволосый парень с перерезанным горлом и неестественно наклонённой головой. Воскресший некромант Танака был чудовищно зол и пылал желанием найти своих убийц, после чего превратить их жизнь в ад, а когда они начнут молить о смерти, он превратит их в нежить, специальным ритуалом привяжет души к телам и замурует там где их никто не сможет найти… На перекошенном лице зомби-некроманта появилась безумная ухмылка, когда он начал представлять себе, что будет делать с ублюдками, посмевшими его убить. Была только одна проблема: он не знал где он, сколько времени минуло с момента его смерти, и что вообще произошло.
Когда Вика очнулась, её первым ощущением была адская головная боль.
— У-у-у-у… — простонала жрица, открывая глаза и осматриваясь.
Она была в камере — иначе маленькое помещение с голыми стенами и холодным каменным полом назвать не получалось. Единственным источником света был факел, висевший рядом с массивной деревянной дверью напротив жрицы. Руки и ноги блондинки были закованы в кандалы, которые цепями соединялись со здоровенной металлической пластиной на полу. Сама девушка сидела на жесткой деревяшке, которая видимо служила кроватью для узников. Рядом с собой Виктория обнаружила так же закованную в кандалы Мей и Эрика. Зверодевушка, как и Вика, была в одном нижнем белье, а вот парень был в одежде — своей серой кофте и синих облегающих брюках. Разве что сапожек на нём теперь не было.
«Ох, сука, похоже мы влипли» — подумала жрица, осознавая ситуацию.
Вика не знала, сколько времени она так просидела. Её попытки использовать магию, чтобы освободиться закончились оглушительным провалом — когда жрица начинала колдовать, всё тело пронзала резкая боль и заклинание срывалось. Похоже, похитители предусмотрели, что жертва может быть магом и приняли меры. В конце концов, в себя пришла Мей.
— Вик-тория? — произнесла зверодевушка.
— Привет, Мей — бросила Вика.
Какое-то время Мей осматривала камеру и свои кандалы, а потом выдала:
— Мы у Кувейских работорговцев.
— С чего такие выводы? — Виктория не столько сомневалась в словах зверодевушки, сколько любопытствовала.
— Я долгое время была в рабстве у Кувейцев. Подмешать снотворное в еду и потом выкрасть жертв — это в их стиле. К тому же, в Валорсе работорговля карается мучительной смертью, и кроме Кувейцев почти никто не рискует нарушать этот запрет.
