Она уже в пижаме в пеструю крапинку.
– У Ханны был тяжелый день, но с ней все хорошо. Завтра ей, вероятно, понадобятся ваша помощь и ваше общество, – опять слишком загадочно говорит Бен, пока я протискиваюсь в дверь.
– Где комната Ханны?
– Что, к чертям… – увидев Ханну, Лина осекается и показывает на комнату слева. Они с Сарой идут следом за мной, освобождают кровать, сгружая коробки на пол, чтобы я мог положить Ханну. Меня пугает Мо, примчавшийся в комнату и запрыгнувший на кровать. Он обнюхивает Ханну и, лизнув ее в нос, сворачивается клубком рядом с ней.
Тихо выйдя из комнаты, мы закрываем дверь.
– Может мне кто-нибудь сказать, что здесь происходит? – Лина упрямо вздергивает подбородок, а мы с Сарой переглядываемся.
– Леви, надеюсь, я могу на тебя положиться, – только и говорит Бен, перед тем как пожелать нам доброй ночи и уйти. Я прекрасно понимаю, что он имеет в виду.
– Наверное, Ханна сама должна тебе все объяснить.
– Вряд ли у нее это получится.
– Лина, я думаю, Леви…
Но Сару тут же прерывают.
– Я тоже думаю, что Леви мог бы сейчас что-нибудь сказать.
– Ханне очень плохо, потому что умерла ее сестра-близнец, так устроит? – в ярости шиплю я.
– Был пожар? – в меру своих возможностей осторожно спрашивает Лина.
– Откуда ты знаешь?
– Видела у нее рубцы. Я же не дура.
Я только киваю.
– Это она сама должна вам рассказать. Я не могу. Спокойной ночи.
Я УПАЛА В КРОЛИЧЬЮ НОРУ
Глаза открываются с трудом, они словно опухли. В горле пересохло, и болит рука. Я, прищурившись, кошусь вниз. На руке разлегся Мо, очевидно, поэтому она и болит. Осторожно вытягиваю из-под него руку, что ничуть его не тревожит, и усаживаюсь в постели. Как я здесь очутилась? Последнее, что помню, это как Леви подхватывает и держит меня.
Последнее – это Иззи и фраза, которая постоянно крутится у меня в мыслях.
Прости меня.
Из головы не идет вид нашего дома, нашей с Иззи комнаты. От нее ничего не осталось.
Я кричала и ощущала, как что-то во мне меняется. Думаю, я говорила, и слова слышались такими же чужими, как и мой голос.
Я хочу что-нибудь сказать, открывая рот, пробую, но оттуда не выходит ни звука. Возможно, мне это только приснилось. Возможно, на самом деле я не кричала и ничего не говорила.
С трудом встав на ноги, выхожу из комнаты. Сара сидит на диване и читает какой-то журнал. Лина, в эту минуту появившись из ванной, громко говорит:
– С добрым утром, соня-засоня!
– С добрым.
Сара роняет журнал, Лина, споткнувшись, поворачивается ко мне. Дыхание у меня учащается, рука взлетает к губам. Я что-то сказала.
