Я закрыл глаза и смирился. Какая, в сущности, разница, останутся волосы неприлично короткими — всего до плеч — или их не будет вообще? Смысл от этого не изменится.
— О, так вот где у тебя печать… а мы уже думали, что ее вообще нет, — раздалось вдруг между щелчками ножниц. И к моей шее сзади, чуть ниже затылка, прикоснулся палец. Я чуть снова позорно не отшатнулся в сторону. Чужие прикосновения никогда не вызывали у меня доверия, а уж сзади к шее… И пусть после покупки меня бесцеремонно трогают в любое время и в таких местах, где я сам себя стыдился касаться лишний раз… все равно шея — это...
— Ладно, она небольшая, не очень заметная. — Мне кажется или меня пытаются утешить? С чего вдруг? Я раб для развлечения господ, игрушка или кукла для странных опытов. Я преступник. А этот мальчишка даже не знает, за что меня казнили. Какая… глупость. Или притворство? — Под волосами вообще незаметно. Будет. Когда они… э… отрастут.
Я невольно поднял руку и провел по прядям… которых теперь практически не было. Если раньше мои волосы достигали плеч, то теперь они были едва ли с палец длиной! Да так даже простолюдины не ходят! Это же… это же как...
— Срезай уже налысо. Пусть лучше принимают за монаха, чем за прокаженного. — Руки снова начало потряхивать.
— Не, налысо нельзя! — испугался А-Лей. — Янли не понравится. Шуйсяо, это все ты виноват. Приспичило тебе вертеться… все, больше не трогаю! — Он сердито отбросил ножницы и начал сопя сгребать с простыней обрезанные волосы. — Хочешь, я тебе парик куплю? Ну… шею прикрыть?
— Нет, — коротко и зло выдохнул я, смирившись и снова закрыв глаза. — Все? Я могу поспать?
— Ну и зря… Я вчера видел в одной лавке почти как настоящий, только немного пыльный. — Голос мальчишки звучал виновато. — Выпей настойку и спи, кто тебе не дает. И вообще, не так уж плохо получилось, ровно. Почти…
— А вот и я! — раздалось с порога. — А-Лей, забери корзину и… гуй в розовых рюшках, что это?!
Янли
— Что это?! — Я едва не уронила кучу свертков на пол. — А-Лей?! Что ты с ним сделал?!
Уверена, любой на моем месте орал бы еще громче. Когда я вышла из дома, я оставила в нем брата и полудохлого заклинателя, успевшего немного оклематься к утру. А вернувшись, застала брата и… Кто обокрал детсад в тифозном концлагере и принес результат мне?! В смысле — теперь Юншен выглядел точь-в-точь как несчастная жертва зверского заведения.
Непередаваемое сочетание огромных глаз, взлохмаченного неровного ежика и пухлых, обиженно надутых губ на тонком лице с острым подбородком и запавшими щеками превратило заклинателя в мечту педофила-ЗОЖника.
