Крепко стянутая веревочными бандажами тачка бодро подпрыгнула на одном колесе, преодолевая очередной ухаб лесной тропинки. Сидевший на ней Шон весело взвизгнул и вцепился в привязанный тюк, а я остановила Лисандра, впрягшегося в оглобли:
— Все, отдыхай, моя очередь.
Пасынок хотел было возразить, вскинулся, но тут же выдохнул, утер покрасневший лоб рукавом и согласно кивнул. Молодец, вспомнил наш «договор на берегу».
Ругаться можно дома. Когда нет посторонних — есть вариант попробовать убедить меня в том, что кто-то лучше знает, что делать. (Ни разу не убедили, но дети старались, и в целом я хвалила за попытки логично обосновать свои претензии).
Но как только выходим за калитку — все. Мы семья, команда, банда, войско и крепость. Один за всех, все за одного, и слово командира — закон. Потому что иначе нас сожрут — я в красках расписала детям все варианты. Впечатлила до того, что потом несколько ночей пришлось спать с ними в одной комнате — у младших случились кошмары. Зато все всë поняли и приняли.
Сегодня мы впервые покинули заимку и шли в деревню, на ярмарку. Готовилась я к этому походу две седьмицы — так здесь называлась неделя. И сейчас мне было что предложить за то, что я хочу получить. Главное, правильно себя подать и не продешевить…
— Эмилина, ты все помнишь? — спросила я, когда за поредевшей гребенкой молодых елей показалась крытая дранкой крыша местной церквушки — совсем привычной по моим воспоминаниям, только вместо креста на маковке красовался кованый обруч — Святой Круг.
— От тебя ни на шаг. Держаться за руки обязательно. По сторонам слишком не глазеть, но демонстрировать умеренный интерес, — заученно откликнулась девочка и старательно выпрямила спину, изображая осанку без примеси спеси. — Не заискивать, но улыбаться в меру приветливо. Ничего не просить, не ныть, на приветствия отвечать с достоинством, если попытаются задеть или оскорбить — не поддаваться на провокацию и ждать, что ты ответишь.
— Умница, все правильно, — похвалила я, осматривая детей. Одеты мы были очень просто, но не без своеобразной элегантности: тот самый обивочный лен удалось покрасить соком толокнянки и синельника в коричневый и серо-синий цвет, правильно расправленные и высушенные на солнце сарафаны, рубашки и штаны выглядели почти как глаженые, скромная, но заметная вышивка по воротнику, манжетам и подолу смотрелась нарядно, правильный крой превращал простые балахоны в оформленные силуэты.
