Бен достал салфетки и принялся протирать Эмме лицо.
– Я имел в виду, что на помощь Наны не всегда можно рассчитывать, и одному из нас по-прежнему необходимо будет присматривать за Эммой, если няня попадется никуда не годная или ты станешь слишком задерживаться и не успевать вовремя домой. Я, конечно, могу найти работу, вот только никакая карьера мне не светит. Ты понятия не имеешь, среди какого дерьма мне приходится вести поиски. И власть твоей профессии над тобой кажется мне непостижимой, даже странной.
– Я хочу писать! – вновь закричала Эмма.
– Я не верю своим ушам! Как могла ты сказать такое про папу! – Сэм закатила глаза как раз в тот момент, когда Бен взял Эмму на руки и она пустила струйку мочи ему по ноге.
– Отлично, Эмма! – заорал он. – Тебе уже четыре года. Скоро в школу. Ты не можешь больше мочиться под себя!
Он начал срывать с Эммы мокрую одежду, и из глаз девочки покатились крупные слезы. Она смотрела на мать, протягивая к ней ручонки. Она запомнит этот момент, подумала Сэм. Она будет помнить его как минуту, когда ее отношения с отцом достигли критической точки.
Сэм подошла к дочери, погладила по головке и нежно утешала ее, пока она не успокоилась. После того как Эмму переодели, Бен передал ее на руки матери.
– Вот. Теперь она целиком в твоем распоряжении. Я хочу пива. – Он почти вышел из комнаты, но оглянулся и продолжил: – Да, и кое-что еще. Тебе или Нане придется позаботиться о ней завтра, если снова проявятся признаки болезни. Я не намерен отменять собеседования. Из дома выйдешь сама.
Эмма крепко вцепилась в Сэм. Она же стояла и смотрела на диван, на котором они с Беном провели столько ночей вместе, тесно прижимаясь друг к другу, а их дочь спала в плетеной колыбели, стоявшей у них в ногах.
А потом, когда Бен закрыл за ней входную дверь с такой силой и грохотом, что сотряслись стены в гостиной, впервые со времени знакомства с мужем она не испытала никаких эмоций.
5 февраля 2017 года, воскресенье
Сердце Китти отчаянно колотилось в груди из-за чудовищного переутомления. Ее глаза болели, но даже если она закрывала их, бесконечный поток мыслей в голове не прекращался. Она хотела лечь в постель пораньше после бессонной ночи и прощальной вечеринки, но после сеанса у Ричарда этим утром малейший звук заставлял ее мгновенно просыпаться. А когда она все-таки проваливалась в сон, громкий стук напольных часов постоянно напоминал ей, сколько длился ее сон. Она издала тяжелый вздох и смирилась с еще одной бессонной ночью, села, опершись на подушки и включив прикроватную лампу.
