Девушка из письма | страница 110



Все они уже были вскрыты, останки отвезли куда-то для перезахоронения, а ямы засыпали песком и мелкими булыжниками. Китти, проходя мимо них, гадала, далеко ли она от того места, где похоронили сестру. Ведь если они все-таки убили ее, то отчет о перезахоронениях свидетельствовал, что она не была погребена как положено, а тогда где же, черт побери, они спрятали ее тело? Если же не убили, могла она до сих пор быть жива? В таком случае Китти явно рехнулась, полагая, что ее сестра по-прежнему могла обитать здесь.

Она с трудом продолжила путь, несколько раз споткнувшись: бугры и ямы стали все чаще попадаться под ногами. Надгробия мельчали по мере ее продвижения в глубь кладбища, постепенно превратившись в простые необработанные камни, на которых гравер вывел лишь имена и даты. Сара Джонсон. Январь 1928 – апрель 1950. Ей исполнилось всего двадцать два, когда она умерла, отметила про себя Китти, и почти тут же ее нога неожиданно запуталась в сплетении корней колючего кустарника. Она посветил фонариком, чтобы освободить ступню. «Эмма Локвуд. Июль 1942 – декабрь 1961» – прочитала она на поваленном кресте. Девятнадцать лет. На многих могильных холмиках форменные надгробия отсутствовали вообще. Чуть возвышались лишь небольшие деревянные кресты, у которых прежде четкие концы осыпались от ветхости. «Клара Локвуд, младенец. Декабрь 1961» – гласила надпись на серой каменной плите чуть впереди. Кэтрин Хендерсон. Февраль 1942 – июль 1957. Китти пыталась полностью сосредоточиться на своей цели, но в голове невольно запульсировала кровь при мысли об этой девочке. Всего пятнадцать лет. Организм еще не готов к деторождению. Скорее всего, она умирала в ужасающей агонии на койке лазарета Святой Маргариты.

Она продолжила идти к свету на самом дальнем краю погоста. Вдруг залаяла собака, Китти вздрогнула, с трудом справляясь с шоком, вызванным неожиданным звуком, донесшимся из окружавшей ее ночной темноты. Опустившись на крупный кусок камня, она глубоко вдохнула холодный воздух и сунула руки в карманы, потому что они уже начали неметь. Фонарик лежал на земле там, где она выронила его. Клара Джонс, Пенни Фрост, Нэнси Уэбб. И никаких поэтических эпитафий не нашлось для этих несчастных душ.

Смутные шумы вокруг нее стали немного громче, напоминая шепот голосов среди деревьев. Закрыв уши ладонями, Китти услышала стук своего сердца. В ее воображении возник образ молодой матери и ее младенца, брошенных вместе в дешевый гроб и наспех опущенных в яму. Даже с прикрытыми ушами она различала оханье и жалобы на жизнь усталого могильщика, засыпавшего яму землей. Эту часть погоста никто и никогда не посещал. Ей стало дурно, когда она подумала о забытых душах тех, кто упокоился здесь в самом грубом подобии могил, по которым могли случайно топтаться посторонние люди, но не навещаемых родственниками, однажды навсегда бросившими девушек у ворот приюта.