Мы знакомимся с двумя другими интернами, приписанными к хирургии вместе со мной и Руби. Конечно, свои интерны есть и в терапии, но с ними мы не хотим иметь ничего общего. Среди нас индуист, христианин, гей, чернокожий, двое парней и двое девушек. Просто наглядный образец политкорректности. Правда, Льюис, христианин, – одновременно гей и чернокожий, так что «убивает трех зайцев» сразу.
Утро мы проводим в отделе безопасности труда, который, существуй приз за неспособность организовать соревнования по дальнобойности струи в туалете пивного бара (или провести медицинское обследование в больнице), наверняка бы его получил. Я уже отправил все справки и сертификаты, свидетельствующие, что во мне не притаились никакие вредоносные бациллы и что я вовремя сделал все необходимые прививки, но в ответ получаю лишь недоуменный взгляд медсестры, занимающейся оформлением документов.
– Вы их не присылали, – говорит она, когда я спрашиваю, почему в моем деле нет соответствующей отметки.
– Присылал. Я их отправил шесть недель назад, по первому же вашему запросу, – отвечаю я.
– Нет, не присылали, – упорствует она.
– Нет, присылал, – парирую я, начиная постепенно закипать.
– Не присылали.
– Присылал.
– Не присылали, – и так далее. Руби, которая и правда ничего не присылала, потому что провела в алкогольном угаре все шесть недель между окончанием учебы и началом работы, избегает такой же участи, сразу объявив, что справок не отправляла, так что избавила медсестру от трудов их терять. Сестра ей, похоже, благодарна. Я и остальные интерны, у которых документы «пропали» неизвестно куда, вместе с Руби отправляемся оформлять все заново.
– Видишь, я же тебе говорила, что лучше сходить в паб, чем возиться с этими дурацкими бумажками, – хмыкает Руби.
Четверг, 7 августа
Боже, это какой-то ужас! Гораздо хуже, чем я себе представлял. Я просто больше не могу. Я так устал! И это только первая неделя. С другой стороны, через 51 неделю и два дня все будет кончено. Не так и долго, правда? Сколько там длится год?
Этим утром начался мой первый настоящий рабочий день. Приветственной церемонии почему-то не было. Все устроено следующим образом: в отделении работает две пары хирургов, к каждой из которых приписан один врач-резидент, один ординатор и двое младших врачей (это как раз мы, интерны). Вместе они называются «команда», хотя командой тут и не пахнет. Мне сразу становится ясно, что ординатор не ладит с резидентом. Еще яснее, что резидент не ладит с хирургами. Наша первая встреча напоминает праздник в семье, где все друг друга ненавидят, но терпят, сцепив зубы, ради детей. Мы с Суприей попадаем к мистеру Баттеруорту и мистеру Прайсу. Они выбрали нас навскидку, когда мы подошли к сестринскому посту, как детей для школьной футбольной команды.
