Его не сломили
Как известно, криминалистика (по определению) занимается методами раскрытия преступлений, а раскрытие всегда связано с тайной. Может быть, именно любовь к тайнам, стремление докопаться до истины и сблизили однажды криминалиста с известным литературоведом, доктором филологических наук Дмитрием Семеновичем Бабкиным, изучающим жизнь и творчество Александра Радищева.
Криминалиста давно интересовали обстоятельства смерти писателя-революционера. Многое казалось непонятным и противоречивым. Самоубийство или случайная смерть из-за трагической оплошности? Вопрос задавался не из праздного любопытства. Ответ на него подкреплял ту или другую версию о настроениях Радищева в последние годы жизни. А версии эти прямо противоположны.
Д. Бабкин излагал свои соображения:
— То, что случилось одиннадцатого сентября тысяча восемьсот второго года, по рассказам сыновей Радищева, явилось следствием рокового случая… В этот день старший сын — военный — приготовил стакан «крепкой водки» для чистки старых эполет. Александр Николаевич Радищев находился дома. Он со второго сентября уже не мог являться на службу: плохо себя чувствовал. Особенно тяжело ему было именно в это утро, одиннадцатого сентября. Он принимал лекарство. Его следовало запить водой. На столе стоял стакан с прозрачной бесцветной жидкостью. Решив, что это вода, Александр Николаевич выпил залпом «крепкую водку» — смесь азотной и серной кислот… На следующий день Радищева не стало.
— Какая нелепая смерть и какая трагическая жизнь выпала на долю этого человека! И как жаль, что не осталось документальных подтверждений его политической борьбы за последние два года жизни!
— Такие доказательства есть.
— Как? Но ведь даже Г. Шторм, убежденный, что Радищева не сломили, в книге «Потаенный Радищев» высказывает лишь предположения. Для криминалиста, прямо скажем, этого недостаточно.
— А что бы вас убедило?
— Факты, разумеется. Письменные свидетельства. Хотя бы один документ, написанный рукою Радищева.
— Правильно. Вот я и надеюсь с вашей помощью установить, что Александр Радищев не был, как нередко считают, морально раздавлен арестом и ссылкой, не изменил своих убеждений, не стал «уповать на царя». Он сохранил силу духа, волю, мужество и в конце жизни вернулся к работе над запрещенным «Путешествием из Петербурга в Москву».
— Но как это можно доказать?
Дмитрий Семенович молча открыл портфель и достал из него какую-то книгу. Достаточно было посмотреть на зеленый сафьян переплета, золотой обрез, на тисненный золотом орнамент на корешке и крышках, чтобы определить почтенный возраст и ценность этого экземпляра. На корешке по красному золотом тиснение: «Путешествие из Петербурга в Москву», и год издания: «1790».
