Неожиданно графологов поддержал крупный криминалист конца XIX века Ганс Гросс. Его труд о расследовании преступлений, выдержавший бесчисленное число изданий, был настольной книгой у следователей многих стран. К мнению Гросса прислушивались, с ним считались.
Что же предлагал знаменитый австрийский криминалист? Прежде всего следователь должен научиться разгадывать почерки, то есть отличать почерки людей разных возрастных групп, мужчин и женщин. Гросс рекомендовал следователям составить как бы специальные «карты», куда должны быть занесены все отличительные особенности письма в зависимости от умственного развития, настроения, общественного положения, возраста, наклонностей, пола, физического сложения, сословия, профессии — словом, все то, из чего складывается физическая и духовная личность человека.
Дальше, по мнению Гросса, наступает самый трудный, волнующий и интересный этап исследования: надо попытаться по почерку понять характер человека. Как это сделать? Во-первых, постараться отыскать в почерке самые характерные его особенности, а во-вторых, составить определенное мнение о человеке и тут же проверить, совпадает ли оно с тем, что уже о нем известно.
Гросс считал, что опытному следователю достаточно бегло взглянуть в конец протокола, чтобы сразу понять, с каким человеком они имеют дело. Только на основании подписи Гросс делал, например, такие безоговорочные заключения: «Мелкий ремесленник, 40–50 лет, добродушный, храбрый, честный, невысокого роста, мелочный, ограниченный».
Австрийский криминалист открыл еще один «прием» для распознания характерных особенностей почерка: «По писаному водят сухим пером, заостренной спичкой или при некотором навыке просто следят глазами букву за буквой и стараются делать это по возможности с такой же быстротой, с какой писал бы и сам исследуемый. Отнюдь не преувеличение и не плод воображения, если окажется, что при этой операции на самом деле приходишь в особое состояние, совершенно соответствующее тому, в котором в свое время писана была исследуемая рукопись. Испытываешь нервное возбуждение, беспокойство, радость, гнев — те самые чувства, под влиянием которых писал собственник рукописи».
Вполне возможно, что Гросс обладал великолепной фантазией, во всяком случае, трудно поверить, что написано это всерьез.
Итак, Гросс хотел, чтобы новая «наука» легла в основу судебной экспертизы письма. Определенное, характерное строение букв, говорил он, означает определенное, характерное строение мозга. «Это положение есть альфа и омега для всякого сличения почерков, и кто усвоит его, тот может производить сличения».
