4. Если Тибр разлился
Гонения на христиан
В глазах широкой публики ранняя Церковь прежде всего была благородной армией мучеников. Да, во многом это так. И не было мученика благороднее, нежели Поликарп, убеленный сединами епископ малоазийской Смирны.
Почтенный пастырь был христианином. Власти привели его на заполненную народом арену и готовились отдать на растерзание львам – но неохотно. Они предпочли бы снять с него обвинения.
«Просто поклянись именем Цезаря», – упрашивал наместник.
«Я христианин, – ответил Поликарп. – Если хочешь узнать, что это значит, назначь день и слушай».
«Убеди людей», – сказал правитель.
«Я буду объяснять тебе, но не им».
«Тогда я брошу тебя к зверям!»
«Веди своих зверей».
«Презираешь зверей? Я сожгу тебя!»
«Ты пытаешься запугать меня костром, который не прогорит и часа – но ты забыл о неугасающем адском огне!»
Наместник воззвал к людям: «Поликарп говорит, он христианин!» – и толпа взревела: «Это учитель Азии! Отец христиан, губитель наших богов!»
И Поликарп взошел на костер, молясь о том, чтобы смерть его была принята как достойная жертва.
Впрочем, подобная картина – беззащитные мирные христиане в белых мантиях, грозные львы, алчущая крови толпа и эхо криков в амфитеатре – весьма обманчива. До 200 года нашей эры римляне если и пытались заставить христиан замолчать, то в лучшем случае без особого интереса, и лишь немногие римские императоры были кровожадными злодеями.
Но зачем же тогда римляне гнали христиан? И почему мы, оглядываясь в прошлое, называем ту эпоху веком мучеников?
Политика Рима
Начнем с основ политики Рима. Имперские власти были на удивление толерантны к религиям земель, захваченных римскими легионами. Если покоренные страны добавляли к церемониям своих национальных религий почитание императора, Рим не вмешивался почти никогда.
В одном примечательном случае Рим даже отказался от требования воскурять императору фимиам. Этим исключением стали иудеи, фанатично верные одному истинному Богу и готовые превратить свою страну в пропитанную кровью пустыню – но не признать иное божество.
И до тех пор, пока римские власти считали христиан всего лишь еще одной иудейской сектой, последователи Иисуса благополучно пребывали под той же неприкосновенностью. Империя их не угнетала. Но как только иудеи ясно и четко дали понять, что не имеют с новым движением ничего общего, ситуация радикально изменилась.
Как только римляне поняли, чего добиваются христиане, те стали еще более невыносимой костью в горле, чем иудеи. Иудеи, в конце концов, были «замкнутым обществом, “обрезанным” народом, отделявшим себя от других. Жили они особняком, богослужения свершали тоже сами по себе и не слишком-то активно набирали прозелитов». А вот христиане – так те непрестанно говорили о своем Иисусе, намереваясь обратить в христианство все население империи! И то, сколь стремительно они распространялись, показывало, что это далеко не пустые мечтания. Они не только, подобно иудеям, отказывались почитать императора как живого бога, – они изо всех сил убеждали каждого подданного империи отвергать императора. И ясное дело, время от времени чувствовали на себе гнев империи и ее народа.
