Лукоморья больше нет, от дубов простыл и след.
Дуб годится на паркет, так ведь нет:
Выходили из избы здоровенные жлобы,
Порубили все дубы на гробы.
(Припев)
Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка,
Сказка впереди!
Распрекрасно жить в домах на куриных на ногах,
Но явился всем на страх вертопрах.
Добрый молодец он был, бабу-ведьму подпоил,
Ратный подвиг совершил — дом спалил.
Припев
Тридцать три богатыря порешили, что зазря
Стерегли они царя и моря.
Каждый взял себе надел, кур завёл и в ём сидел,
Охраняя свой удел не у дел.
Припев
Ободрав зелёный дуб, дядька ихний сделал сруб.
С окружающими туп стал и груб.
И ругался день-деньской бывший дядька их морской,
Хоть имел участок свой под Москвой.
Припев
Здесь и правда, ходит кот, как направо — так поёт,
Как налево — так загнёт анекдот.
Но учёный сукин сын цепь златую снёс в торгсин,
А на выручку один в магазин.
Как-то раз за Божий дар получил он гонорар:
В Лукоморье перегар на гектар!
Но хватил его удар, и чтоб избегнуть Божьих кар,
Кот диктует про татар мемуар.
Припев
И русалка, вот дела, честь недолго берегла,
И однажды, как смогла, родила.
Тридцать три же мужика не желают знать сынка.
Пусть считается пока «сын полка».
Припев
Как-то раз один колдун — врун, болтун и хохотун,
Предложил ей, как знаток бабских струн:
Мол, Русалка, всё пойму и с дитём тебя возьму!
И пошла она к нему, как в тюрьму.
Припев
Бородатый Черномор, лукоморский первый вор,
Он давно Людмилу спер — ох, хитёр!
Ловко пользуется, тать, тем, что может он летать:
Зазеваешься — он хвать — и тикать.
Припев
А ковёрный самолёт сдан в музей в запрошлый год,
Любознательный народ так и прёт!
Без опаски старый хрыч баб ворует, хнычь-не-хнычь —
Ох, скорей его разбей паралич!
Припев
Нету мочи, нету сил, — леший как-то не допил,
Лешачиху свою бил и вопил:
Дай рубля, прибью ато, я — добытчик али кто?
А не дашь — тогда пропью долото!
Припев
Я ли ягод не носил? — снова леший голосил,
А коры по скольку кил приносил?
Надрывался издаля, всё твоей забавы для,
Ты ж жалеешь мне рубля, ах ты тля!
Припев
И невиданных зверей, дичи всякой, — нету ей —
Понаехало за ней егерей!
Так что, значит, не секрет — Лукоморья больше нет,
