Я — «ЯК»-истребитель, мотор мой звенит,
Небо — моя обитель,
А тот, который во мне сидит,
Считает, что он — истребитель.
В этом бою мною «Юнкере» сбит,
Я сделал с ним что хотел.
А тот, который во мне сидит,
Изрядно мне надоел.
Я в прошлом бою навылет прошит,
Меня механик заштопал.
А тот, который во мне сидит,
Опять заставляет в штопор.
Из бомбардировщика бомба несёт
Смерть аэродрому.
А кажется, стабилизатор поёт:
«Мир вашему дому».
Вот сзади заходит ко мне «Мессершмидт»,—
Уйду, я устал от ран.
Но тот, который во мне сидит,
Я вижу, решил на таран.
Что делает он — вот сейчас будет взрыв,
Но мне не гореть на песке.
Запреты и скорости все перекрыв,
Я выхожу из пике.
Я — главный, а сзади — ну, чтоб я сгорел —
Где же он, мой ведомый?
Вот он задымился, кивнул и запел:
«Мир вашему дому.»
И тот, который в моём черепке,
Остался один и влип.
Меня в заблужденье он ввёл и в пике
Прямо из мёртвой петли.
Он рвёт на себя, и нагрузки вдвойне.
Эх, тоже мне, лётчик-ас.
Но снова приходится слушаться мне,
И это в последний раз.
Я больше не буду покорным, клянусь,
Уж лучше лежать на земле.
Ну что ж он не слышит, как бесится пульс:
Бензин — моя кровь — на нуле.
Терпенью машины бывает предел,
И время его истекло.
И тот, который во мне сидел,
Вдруг ткнулся лицом в стекло.
Убит он, я счастлив, лечу налегке,
Последние силы жгу.
Но что это, что? Я в глубоком пике
И выйти никак не могу.
Досадно, что сам я не много успел,
Но пусть повезёт другому.
Выходит, и я напоследок спел:
«Мир вашему дому!
Мир вашему дому!»
Их восемь, нас двое — расклад перед боем
Не наш, но мы будем играть.
Серёжа, держись, нам не светит с тобою,
Но козыри надо равнять.
Я этот небесный квадрат не покину,
Мне цифры сейчас не важны.
Сегодня мой друг защищает мне спину,
А, значит, и шансы равны.
Мне в хвост вышел «Юнкерс», но вот задымил он,
Надсадно завыли винты.
Им даже не надо крестов на могилы,
Сойдут и на крыльях кресты.
Я — «первый», я — «первый», они под тобою,
Я вышел им наперерез.
Сбей пламя, уйди в облака, я прикрою,
В бою не бывает чудес.
Сергей, ты горишь, уповай, человече,
Теперь на надёжность строп…
Нет, поздно, и мне вышел «Юнкерс» навстречу,
Прощай, я приму его в лоб.
Я знаю, другие сведут с ними счёты,
Но по облакам скользя,
Взлетят наши души, как два самолёта —
Ведь им друг без друга нельзя.
Архангел нам скажет, — в Раю будет туго. —
Но только ворота щёлк,—
Мы Бога попросим, — впишите нас с другом
В какой-нибудь ангельский полк.
И я попрошу Бога и Духа и Сына,
Чтоб выполнил волю мою,—
