Мое дело могло бы развиваться, если бы я и в дальнейшем составлял прошения бесплатно, но тогда мне нечего было бы есть. Я решил, что должен подыскать работу преподавателя. Английский язык я знал достаточно хорошо, и мне бы понравилось готовить школьников к вступительным экзаменам. Кроме того, я сумел бы покрывать свои расходы. Мне попалось объявление в газете: «Требуется преподаватель английского языка на один час в день. Оплата — 75 рупий». Объявление дала одна из самых известных в городе средних школ. Я отозвался и был приглашен на собеседование. Я отправился на него в самом хорошем расположении духа, но как только директор узнал, что я не получил диплома именно по этой специальности, ему пришлось не без сожалений отказать мне.
— Но ведь я сдал в Лондоне вступительные экзамены с латынью в качестве второго языка.
— Верно, но нам требуется дипломированный специалист.
Я ничего не мог поделать. Оставалось лишь в отчаянии заламывать руки. Мой брат тоже забеспокоился. Мы пришли к заключению, что задерживаться в Бомбее бессмысленно. Мне следовало обосноваться в Раджкоте, где мой брат сам занимался мелкой адвокатской практикой и мог бы иногда давать мне работу — составление исковых заявлений и прошений. Кроме того, я понимал, что в Раджкоте мне есть где жить и отказ от хозяйства в Бомбее принесет значительную экономию. Мне эта идея пришлась по душе. Итак, моя маленькая контора, проработав шесть месяцев, закрылась.
Пока я жил в Бомбее, я ежедневно ходил на заседания Высокого суда, но не могу сказать, что чему-нибудь там научился. Моих собственных знаний не хватало, чтобы усвоить многое. Зачастую я просто не улавливал суть судебного разбирательства и начинал засыпать. В зале были и другие, кто вел себя точно так же, и это облегчало мой стыд. С течением времени я вообще перестал стыдиться, осознав, что дремать в Высоком суде — это что-то вроде традиции.
Если среди моих читателей тоже есть молодые адвокаты без практики, каким был в Бомбее я сам, могу поделиться с ними небольшой житейской мудростью. Хотя моя квартира находилась в районе Гиргаум, я почти никогда не пользовался общественным транспортом: ни омнибусом, ни трамваем. Обычно я добирался до Высокого суда пешком. Это занимало добрых сорок пять минут, и домой я тоже неизменно возвращался на своих двоих. Мне удалось привыкнуть к жаркому солнцу. Такие прогулки в Высокий суд и обратно позволяли значительно экономить, и, тогда как многие из моих друзей в Бомбее часто болели, я не помню, чтобы болел сам. Даже когда я уже начал зарабатывать достаточно денег, я все равно продолжал ходить в свою контору и обратно пешком. Благотворные плоды этой привычки я пожинаю до сих пор.
